— Ты устал? — спросила она, вернувшись.
— Нет, нисколько! Не пройтись ли нам?
— Если хочешь, можно пойти потанцевать, — сказала Бетти и покраснела. — Но только, если ты хочешь!
— С удовольствием пойду, — ответил я, пораженный. — А Тедди?
— О нем можно не беспокоиться. Ты подожди, мне нужно переодеться, я буду готова через полчаса.
Я выпил коньяку и был в самом приятном настроении, когда вверху лестницы наконец показалась Бетти. Она надела черное, плотно облегавшее ее платье с короткими рукавами и черные перчатки. Между рукавом и перчаткой сверкала атласная кожа руки.
— Ты сейчас удивительно хороша, Бетти! — с волнением произнес я.
Она улыбнулась.
— Ах, что ты! — с легкой усмешкой сказала она, но была заметно рада комплименту.
Мы храбро отправились в лучший ресторан. Официанты кланялись и называли Бетти «госпожой»; одетый в черное почтенный господин, похожий на директора большого предприятия, осведомился, что нам угодно. Музыканты стоя наигрывали вальс, и все это выглядело чуть-чуть запыленным и застывшим, как в сказке про Спящую красавицу.
Мы то танцевали, то сидели и смотрели на других. Среди увядших, выставлявших напоказ свои дряблые прелести женщин Бетти напоминала розу, розу на мусорной свалке. Мужчины бросали на нее восхищенные взгляды, и, если мы не танцевали, они подходили, чопорные и важные, как фламинго, кланялись сперва мне — сдержанно и вопросительно, потом — ниже и невероятно вежливо — Бетти и бормотали свое: «May I? Разрешите?..» — или тому подобное.
Конечно, им разрешали! Бетти танцевала со всеми, порой ей даже удавалось вызвать у этих скучных, мраморных истуканов подобие улыбки. Потом она рассказывала мне все, что ей становилось известно о ее кавалерах.
— Послушай, вон тот — настоящий лорд! Да, да! Не веришь? Он уже закидывал удочку. Да, они времени не теряют!
— Что же ты сказала?
— Не задавай глупых вопросов, — со смехом ответила Бетти и ущипнула меня за руку, — Разве мне кто-нибудь нужен, когда рядом со мной самый красивый мужчина на свете!
Бетти была счастлива; ссылаясь на усталость, я почти не танцевал с ней, видя, как ей нравится вести с мужчинами свою игру. Ведь сам-то я редко говорил ей комплименты. Этот вечер должен был вознаградить ее за многое.
В отель мы вернулись поздно, очень утомленные. Я радовался, что можно будет хорошо выспаться, встав утром попозже. К сожалению, из этого ничего не вышло, так как Тедди очень рано начал ползать по мне и уселся наконец у меня на голове.
— Что тебе? — раздраженно спросил я и поставил его на пол.
— Шш! — зашипел он. — Мамочка еще спит. Давай мы с тобой пойдем гулять!
Мужчина обращался к мужчине! Что тут было делать! Я оделся, и мы вдвоем зашагали, поднимаясь к Кантарелле.
Когда мы увидели распростертый у наших ног великолепный ландшафт: озеро в тихих берегах, перелески и светлые горные луга, Тедди сказал:
— Папа, давай после обеда пойдем к озеру!
— Хорошо! И мамочка пойдет с нами. Мы прогуляемся вон до того большого дома на другом берегу. Ты его видишь?
— Да. Будем купаться и удить рыбу, — сказал Тедди. — Я возьму с собой моторную лодочку.
Так мы и сделали. И этот поход к озеру послужил причиной того, что моя жизнь сложилась совсем не так, как могла бы сложиться! Случай или нечто большее? Кто знает. Когда мы, глядя в прошлое, обозреваем свою жизнь, то всегда наталкиваемся на одно или два события, как будто незначительные и тем не менее оказавшие решающее влияние на нашу судьбу. И мы спрашиваем себя: «Что было бы, если бы тогда?..»
Так и я уже в сотый раз спрашиваю себя: «Как сложилась бы твоя жизнь, если бы мы тогда не пошли именно по той дороге, если бы Бетти далеко от отеля не наступила на камень и не вывихнула ногу?»
Она попыталась идти, сделала несколько шагов, я поддерживал ее, но добираться так до отеля было совершенно невозможно.
— Надо кого-нибудь позвать, чтобы отнести тебя обратно, — решил я.
Бетти кивнула. Она побледнела от боли.
— Я и вправду больше не могу идти, — огорченно сказала она.
У дороги за лиственницами пряталась на пригорке великолепная дача.
— Садись на этот камень, — предложил я, — а я пойду туда и позвоню по телефону.
Но, когда я хотел открыть деревянную калитку сада, ко мне бросился лежавший возле дома гигантский дог; он лязгал зубами, рычал и лаял как бешеный. Трусом я не был и собак никогда в жизни не боялся. Я справился бы и с этим псом, но стоило ли допускать, чтобы разъяренное животное изорвало мне костюм? Поэтому я позвонил. Через некоторое время приблизилась вперевалку толстая женщина, судя по одежде — служанка или экономка.