«Вот как она прощается с дружком в десяти метрах от родительского дома», — сказал я себе. Машина между тем уехала, стук каблуков Ловисы приближался.
— Ты что тут подсматриваешь? — спросила она подозрительно.
— Домой иду, — ответил я и, не удержавшись, добавил: — Это не тот, что был с тобой в Тингведлире?
— Молчал бы уж, бесстыдник!
— Не забывай, от людей не утаишься!
— Ну и что такого? Нельзя покататься с воспитанным мужчиной?
— Цыплят по осени считают, — сказал я.
— Вечно ты со своими пословицами!
Мы подошли к дверям дома ее родителей, и я уже хотел повернуть ключ, как она, хихикнув, шепнула мне на ухо:
— Он очень богатый!
Вечером следующего дня город облетело известие о том, что немецкая подводная лодка потопила где-то у полуострова Гардскайи транспорт «Годафосси». Транспорту, шедшему с грузом из Нью-Йорка, оставалось два часа до Рейкьявика, когда в него попала торпеда. Эта новость не была взята с потолка: из команды и пассажиров погибли двадцать четыре человека.
Двадцать четыре.
Как и многим, мне стало тревожно. Я уже начал думать, что кровопролитию настал конец, но война, по-видимому, вспыхнула с новой силой. Безжалостный бог войны вновь отнял у нашего маленького народа несколько жизней, коварно подкараулив и ввергнув их в пучину смерти.
Хотя я не могу похвастаться тем, что до сих пор излагал события в строго хронологическом порядке, мне самому удивительно, как это я, дойдя до этого места, вспомнил последний этап в жизни владелицы столовой Рагнхейдюр. Взявшись сейчас за авторучку, я вдруг зримо представил себе рекламные объявления на английском языке, которые по ее просьбе заказал в 1940 году: FISH AND CHIPS, RHUBARB PUDDING WITH CREAM OR MILK, CAKES AND ALE, ICELANDIC BEER. Эти объявления не только возымели желаемый результат, но их притягательная сила намного превзошла все ожидания Рагнхейдюр. Завсегдатаям-исландцам пришлось потесниться перед английскими военнослужащими. Полтора года англичане собирались в ее столовой. Оставляя без внимания тонюсенькое печенье и лимонад, они отдавали должное жареной треске и картошке, наворачивали густую кашу с ревенем, пили безалкогольное «Пиво Эгиля Скаллагримссона», болтали или пели хором. Если я и навещал Рагнхейдюр, чтобы узнать, как идут ее дела, то дальше дверей мне проникнуть не удавалось. Каждый раз я несколько минут вглядывался в синий дым, прислушиваясь к болтовне, смеху или песням наших защитников. Некоторые из этих песен я еще помню — одни целиком, другие частично. Они доносятся до меня издалека, словно эхо, так и слышу:
Солист продолжает:
А остальные подхватывают:
Иногда эхо прошлого доносит до меня визг и крики — это когда наши защитники приставали к пухленькой официантке. В следующий миг я вижу, как Рагнхейдюр, хозяйка столовой, проплывает с целью инспекции сквозь табачный дым, краснолицая и потная во всей этой суматошной неразберихе, с большим кошельком на поясе, а в это время на кухне Богга резко обрывает пение, занятая мытьем посуды или готовкой, и вздыхает:
— Как же это поется? Ах да, ля-ля, ля-ля.
Не раз до меня доходили сплетни о том, что в столовой у Рагнхейдюр процветает распутство, но мне кажется, эти слухи не имеют под собой никакого основания.
Я был совершенно огорошен, когда Рагнхейдюр позвонила в редакцию и попросила меня помочь ей выучить числительные на языке защитников. Потом она позвонила снова: на этот раз ей понадобилось выяснить, как будет по-английски «теософия» и «перевоплощение», а также «помни, что тебе говорила мать» и «подумай о своей матери». В меру своих сил я старался помочь ей, и она по телефону повторяла за мной эти слова много раз. Наконец она доверительно сообщила мне, что через несколько дней получит в долг исландско-английский словарь — правда, неизвестно, сумеет ли она им пользоваться.
Когда я опять заглянул к ней в столовую, мне стало ясно, зачем ей понадобились эти знания. Официантки у нее были удивительно похожи друг на друга, и ни одна не оставалась больше полугода, по разным причинам. Это были довольно некрасивые, но милые блондинки с пышными формами. Стоило бросить на них взгляд, как они тотчас начинали хихикать, будто от щекотки.
138