— Есть женщины, — пояснил Асгард, — которые, полюбив, вновь становятся девушками. Но, сударь, — добавил он добродушно, заметив, что у Грюневальда испортилось настроение, — вам виднее.
Последние слова разрядили атмосферу, и оба заторопились, ибо наступило время завтрака. Люди входили и выходили из церкви. Несколько англичан намеревались забраться на колокольню.
Асгард и Грюневальд пришли домой, где их ждали супруги Брюло, госпожа Жандрон, господин Книделиус, госпожа Дюмулен, венгерские дамочки, Мартен и его польки, мадемуазель де Керро со своими странными волосами — одним словом, командование и весь личный состав «Виллы роз», которые уже собрались за общим столом. Не хватало только Бризара.
Луиза смогла высидеть у сына только до пяти часов. К ужину она снова появилась в «Вилле», направилась прямо на кухню, чтобы узнать у Алины, не произошло ли чего-нибудь из ряда вон выходящего, и та, не отрываясь от кастрюль, ответила отрицательно. Значит, он еще не уехал. Луиза забежала на минутку в свою комнату, чтобы немного привести себя в порядок с дороги. Когда она снова пришла в кухню, на ней впервые после смерти мужа была белая блузка, а ее черные как смоль волосы были смазаны бриллиантином и особенно заблестели, когда она села за стол под газовую лампу.
В свое свободное время служанки при желании могли питаться в «Вилле». Тогда им прислуживали в кухне их товарки, и какое-то время они чувствовали себя барынями.
Луиза сидела спиной к двери, так, чтобы он не мог увидеть ее лица, если бы вошел. Она была слишком возбуждена, чтобы есть, и рассеянно ковыряла куриные ребрышки, которые принесли обратно из парадной залы.
Алина бросила на нее беглый взгляд, увидела белую блузку и все поняла.
— Итак, все в порядке? — спросила она.
Луиза, не отвечая, смахивала крошки со стола. И тут она услышала шаги Рихарда, которые затихли у двери в кухню. Ей едва не стало дурно.
— Добрый вечер, дамы, — поздоровался немец.
— Не желает ли мсье стаканчик вина? — спросила Алина, которая охотно способствовала скорейшему развитию событий. Она быстро подставила еще один стул к столу так, чтобы Грюневальд сразу же, не предпринимая дополнительных тактических маневров, мог наступить Луизе на ногу.
— За ваше здоровье, — произнес Грюневальд, чокаясь сначала с Алиной, потом с Бертой, заменявшей Луизу, и, наконец, с самой Луизой. Все четверо выпили. Луиза была глубоко взволнована. Она снова праздновала свою свадьбу, и Алина с Бертой понимали, что выступают свидетелями. Церемония на этот раз была значительно проще, но все же момент был торжественный.
— Мадемуазель Луиза, — сказал Рихард, когда стаканы были снова наполнены, — вы выглядите замечательно. И я готов биться об заклад, что знаю, в честь кого. Вы стараетесь все держать в тайне, но я уже давно заметил. Да, этим норвежцам нельзя доверять.
— Ну что вы говорите, господин Грюневальд, — возразила Луиза, не смея взглянуть на Алину и Берту.
— Не беспокойтесь, — продолжал Грюневальд, — секреты я не выдаю, хотя и знаю, что на Алину и Берту можно положиться. К тому же у меня нет полной уверенности. Собственно, это лишь догадки, но в душе я убежден, что не ошибся. Я могу сказать вам на ухо, если вы пожелаете.
Рихард оглянулся на дверь, нет ли какой опасности.
— Скажите, — попросила Луиза, поворачивая к нему голову.
Алина подошла к окну и позвала Берту, чтобы показать ей что-то такое в темноте.
— В половине десятого на углу у часовни, — прошептал он.
— Извините, господин Грюневальд, — ответила она слабым голосом, — но вы совсем не угадали.
Услышав ее ответ, Алина и Берта снова вернулись к столу, Луиза пыталась улыбаться.
— Значит, я ошибся, — сказал Грюневальд.
— Подайте милостыню, дети мои, — донеслось с улицы, и рука протянула в окно мешок. Пришел отец Франциск, главный нищий «Виллы».
— Тут как тут, старый бездельник, — беззлобно выбранила его Алина, принимая мешок.
— К вашим услугам, мое сокровище, — отвечал попрошайка.
Алина открыла буфет, вытащила разные объедки и стала складывать их в мешок.
— Поменьше картошки, дитя, увещевал отец Франциск.
— Ты еще не кончила? — спросила Алина Луизу.
— Я не хочу, у меня сегодня нет аппетита.
— Тогда давай сюда эту куропатку, — сказала Алина, сунула куриные ребра в мешок и подала его в окно владельцу.