— Чтобы основать там компанию для различных работ, — пояснила Мария.
— Вот как. Очень интересно, — сказала госпожа Дюмулен. — А какого рода работы, осмелюсь спросить?
— Да, что за работы? — спросила Мария, обращаясь к матери.
Та что-то ответила по-польски, что, видимо, должно было означать, что она тоже не помнит.
— Не имитационные… — вслух вспоминала Мария, — и не импортационные… нет, какие-то другие. Как странно. Слово у меня на языке, а выговорить никак не могу.
— Что-то насчет воды, — сказала мать.
— Так, может быть, ирригационные работы? — спросила госпожа Дюмулен.
— Именно! — в один голос сказали мать и дочь. — Чтобы организовать компанию для ирригационных работ.
— Я так и думала, — продолжала госпожа Дюмулен. — Это исключительно интересная область. В Иране этим много занимались. Взять хотя бы Тегеран. Так вот, с этой стороны была пустыня, и там постоянно в разных местах занимались ирригационными работами.
Своим ножом она чертила на белой скатерти карту Ирана.
Господин Брюло задумался. В окрестностях Шартра он знал равнину под названием Бос. Может быть, это там понадобилась вода? Но почвы там и без того на редкость плодородны, просто земля обетованная. А может быть, это где-нибудь к юго-востоку от Шартра; он-то знал только юго-западную часть… Кроме того, положение могло измениться с тех пор, как он переехал в Париж.
— Вы, кажется, вернулись с Явы? — обратилась госпожа Дюмулен к своему соседу.
— Да, мадам, — ответил Книделиус, щеки которого, уже покраснели.
— Там, разумеется, тоже ведутся ирригационные работы?
— Немного.
В его голосе слышалось: «Ради бога, не заводи разговор об этом проклятом острове».
Стаканы были наполнены снова, и теперь выпили за успех ирригационных работ. Госпожа Жандрон взяла четвертый апельсин.
— Ах, это уж слишком! — Мадемуазель де Керро поперхнулась, и брызги полетели на стол.
Господин Брюло решил, что момент настал.
— Теперь можно было бы взять по апельсину, — начал он, — но они как-то странно разложены: в одной вазе их гораздо меньше. Наши служанки даже не умеют накрыть стол как положено.
И он вызвал Луизу.
— Почему ты положила в одну вазу меньше апельсинов, чем в другую? — строго спросил Брюло.
— Извините меня, мсье, но в каждой вазе лежало по двенадцать штук, — уточнила она вежливо.
— Ты уверена?
— Совершенно уверена, мсье.
Она готова была поклясться.
— Хорошо, — сказал Брюло. — Можешь идти. Дамы и господа, — продолжал он подмигивая, — к сожалению, я должен констатировать, что среди нас есть лицо, недостойное находиться в нашем уважаемом обществе. Исчезло четыре апельсина, и я прошу виновника немедленно сознаться.
Ответа не последовало, все старались держать себя в руках. Асгард слушал открыв рот и напряженно сощурившись.
— Виновник не хочет сознаваться, — продолжал господин Брюло. — Дамы и господа, чтобы избавить невиновных от подозрения, не остается ничего иного, как проверить у всех карманы. Госпожа Брюло может без труда проделать это с женщинами, я беру на себя мужчин. Есть ли у кого-нибудь возражения?
Все гости отрицательно покачали головой. То же самое сделала и госпожа Жандрон, которая вдруг поняла, какой опасности она подвергалась. Ведь если бы она вместо сумочки сунула апельсины в карман, дело приняло бы для нее плохой оборот.
Приступили к обыску.
— Я предлагаю, чтобы господин Брюло обыскивал дам, а госпожа Брюло — мужчин, — крикнул Кольбер, потирая нос.
— Ах нет, что вы, — запротестовала одна из венгерок, бросив взгляд на хозяина дома.
— Господин Кольбер пошутил, — успокоил ее нотариус.
Супруги Брюло делали вид, что усердно ищут, но, конечно, ничего не нашли.
— Дамы и господа, — сказал нотариус, — обыск не дал результатов. Осталась одна госпожа Жандрон, но эта достойная уважения дама не могла сделать такое. Об этом не может быть и речи. Она вне всякого подозрения.
Госпожа Жандрон с благодарностью посмотрела на него.
— Но если вы потребуете, чтоб обыскали и ее, просто для порядка, то она, разумеется, готова показать свои карманы.
— У меня только один карман, — уточнила старуха.
— Заносим в акт, — сказал господин Брюло. — Итак, она, разумеется, готова показать свой карман.
Госпожа Жандрон осторожно опустила сумочку на пол и задвинула ее ногой под стол.
— Я считаю, что и подобном случае ни для кого не следует делать исключения, — заявили госпожа Дюмулен.
— Конечно, нет, — поддержал Кольбер. — Свобода, Равенство, Братство. — И он затянул «Марсельезу».