Тереза
Горе ты, горе!
Всем один венец! Всем один конец!
С четырех сторон гореть, да на одном огне!
Альда
Тереза, а я могла бы убить Диего?
Вот так — подойти и выстрелить…
Тереза
А про это никто не ведает.
Уж кому на роду написано…
Только горя на землю много пущено,
Горючее оно, неминучее…
Альда
Всю жизнь томиться, ждать этой встречи.
Встретить.
Свершилось. И неугодно.
Другая судьба, другая дорога.
Суждено ненавидеть любя.
Убить свою радость, себя, себя.
Тереза
Всем один конец, одна дорога.
Диего мой!.. Господи, душу его упокой!
Альда
Господи, я не дрогну.
Да!
(Подымает руку.)
Дворец, кабинет Гонгоры. Педро, Пабло, Родриго.
Педро
Да, хорошо эти господа жили.
Родриго
А по-моему, скучно — столько золота и пыли,
Конечно, «аристократической» пыли.
Педро
Что ж, можно и развеселиться, каждому свой черед.
(Отворяет шкаф.)
Главное — это учет.
Посмотрим, что у них в архиве…
(Вынимает бутылку.)
Куантро, и хорошая марка.
Пабло, вы любите Куантро?
Пабло
Кто это? Бланкист? Или сторонник Маркса?
Бутылка? Алкоголь? Он только сознание
трудящихся одурманивает.
Вы ведь знаете, что я сторонник абсолютного
воздержания.
Педро
Пабло, а вы были когда-нибудь в театре?
Пабло
Один раз, в Бургосе. Мне пришлось тогда от жандармов
прятаться.
Там какие-то безыдейные женщины прыгали по сцене.
Я объясняю подобные явления отсутствием
просвещенья.
Педро
Ну и чудак! Вы похожи на монаха или на ребенка.
А в жизни столько прекрасного… Посмотрите-ка.
(Заглядывает в боковую дверь.)
В приемной ждет Гонгору
Очаровательная просительница.
Пабло, а вы знали женщин? Только скажите правду…
Пабло
Конечно! А гражданка Агнесса? Она участвовала во
всех заговорах.
Педро
Но гражданка Агнесса — современница наполеоновских
войн и похожа на ведьму Гойя.
Пабло
Что ж, зато она опытна в конспирации и многих
молоденьких стоит.
Родриго
Вы не знаете нашего Пабло! Мы как-то с ним мимо
садоводства проходили,
Я показал ему на чудесные лилии —
Так он нарочно отвернулся и пошел скорей в смущении.
Пабло
Я был погружен в раздумье.
Я всегда отвертываюсь, проходя мимо цветов или
красивых женщин.
Они мне мешают думать о фаланстере и трудовой
коммуне.
Педро и Родриго смеются. Педро закуривает сигару.
Педро
Мы не аскеты, есть услады и для нас,
Я знаю толк в вине и в барышнях.
Мой идеал — чтоб каждый, даже папуас,
Курил бы вечером такую же сигару,
Конечно, после честно проведенного и трудового дня.
(Заглядывает в дверь.)
Черт побери! Но отчего я не Гонгора
И эта красотка ждет не меня!
Родриго
А вы ее примите вместо Гонгоры. Ну кто там
разберет…
По крайней мере, забавный анекдот.
Для меня переворот — нечто вроде цирка.
Всё становится наоборот,
Шиворот-навыворот.
Гидальго жирненький в цилиндре картошку чистит и
осла скребет,
А я вот в этом кресле с графскими гербами
Пишу приказ… «об уничтожении имперской власти
в Германии».
Перекрасить вывески, переставить календарь,
перепутать имена,
Заставить каталонца говорить по-якутски,
Теперь октябрь, не всё ль равно — «провозглашается
весна», —
Вот это революция!
Педро
Ты фантазер! Мое желанье сейчас более скромно
На полчаса превратиться в Гонгору.
Глаза какие! Точно искры, вспыхивают.
Родриго тоже заглядывает в дверь
Родриго
Она похожа на того роялиста.
Что с ним?
Педро