— Нравится? — спросила девочка.
— Нравится, — сказал Енька.
— Вот и хорошо, — обрадовалась девочка. — А теперь пойдемте есть картофельный суп и картофельные котлеты. Я никак никогда не могу насытиться. Хотя сегодня есть мне совсем не хочется.
Они встали с лавочки и отправились есть картофельный суп и картофельные котлеты в двухэтажной кирпичной больнице.
Вскоре после обеда девочка заглянула в окно, отыскала Еньку глазами и взглядом позвала к подоконнику.
— Ко мне пришла мама, — сказала девочка. — Я хочу вас с ней познакомить. Она очень хороший человек.
Мать подала Еньке мягкую приветливую ладонь и сказала:
— Александра Владимировна. Мне дочь только и знает что рассказывает про вас.
Енька не знал, что ответить.
— А вас она, вероятно, замучила стихами.
— Почему замучила? Нет, — сказал Енька, глядя в сторону.
— Он очень храбрый человек, его ничем не замучаешь, — сказала девочка.
— Вот храбрые люди порой и страдают от стихов, — засмеялась Александра Владимировна.
— Мама, ты знаешь, ему не нравится Блок, а нравится Фет, — сказала девочка.
Они шли по дорожке сада, и Еньке очень приятно было идти с ними. Только не хотелось говорить. Александра Владимировна сошла с дорожки и сорвала коротенькую ветку калины. Ветка шелестела красными угловатыми листьями. Мать продела ветку девочке в петлицу пальто и сказала:
— Вот, теперь тебе не будет скучно.
— Мне совсем не будет скучно теперь, — быстро сказала девочка. — Только почему ему не нравится Блок?
— Понравится. Не все сразу. Тебе ведь он тоже не нравился сначала.
— Он мне всегда нравился, даже когда я была маленькая.
— Вы из села? — спросила Александра Владимировна Еньку.
— Как же он из села… — сказала девочка. — Я же тебе говорила, что он из деревни. Он там пожар потушил.
— Ах да, правда, — согласилась Александра Владимировна. — А как называется ваша деревня?
— Карныгино.
— Большая она?
— Восемь дворов.
— Хорошая, вероятно, деревня, — сказала Александра Владимировна. — Ну, я, пожалуй, пойду на работу. Поправитесь, молодой человек, заходите ко мне в Дом пионеров, я там заведую.
— Мама, оставь фотографии, — сказала девочка.
— Одну минутку. — Александра Владимировна вынула из черной лакированной сумки большую пачку фотографий, блестящих и четко отпечатанных. — Вам интересно будет посмотреть наш город. Он очень красивый. Вот кончится война, и вы обязательно приезжайте его посмотреть. Он тогда будет еще лучше.
— Наш город самый лучший в мире, — сказала девочка.
И Александра Владимировна, посмеиваясь, пошла в село по саду легкой, мягкой походкой. Она шла так, будто на нее со всех сторон смотрят, а ей нужно пройти по ниточке.
— Хорошая, правда, она? — сказала девочка.
— Хорошая, — согласился Енька.
— Хорошая и очень красивая, — убежденно сказала девочка.
Они долго смотрели вслед уходившей Александре Владимировне. И Еньке было жаль, что она ушла.
— Как вас зовут, я знаю. А как зовут меня, вы наверняка не знаете, — сказала наконец девочка.
— Не знаю, — сказал Енька.
— Вас зовут Евгений, Женя. А меня зовут Гера. Теперь мы познакомились и будем настоящими друзьями. Правда?
— Угу, — сказал Енька.
— Пойдемте смотреть фотографии. Я знаю одно удивительное место в саду. Там никого не бывает, и нас долго никто там не найдет, И еще я вам почитаю стихи, — предложила девочка.
И они вдвоем направились в то место сада, где их долго никто не найдет и где можно читать стихи.
На улице стоял высокий дом с колоннами, а со стены второго этажа смотрели две львиные морды. Львы разинули пасти, но смотрели беззлобно вниз на прохожих, которые шли в шляпах, в легких пальто, в ботинках, в ботиках. На прохожих падал крупный снег. Возле дома стояла легковая машина, и какая-то женщина садилась в нее. Может быть, это была Александра Владимировна…
— Здесь мы жили, — сказала Гера.
Гера протянула вторую фотографию. Здесь текла широкая река с обтесанными каменными берегами. По мостовой идет Александра Владимировна. Она идет веселой походкой. Рядом с ней шагает и держит ее под руку моряк в кителе.
— Это твой отец? — спросил Енька.
— Нет, это очень хороший мамин друг, — сказала Гера.
Фотографий было много, рассматривали их долго. За Иртышом уже садится солнце. Красные лучи его горят по всему саду и в окнах больницы. Вечерний воздух ал. В этом вечернем воздухе светится фотография, на которой стоит всадник, залитый красным светом вечернего солнца. А калины шумят сухими листьями над головами, в саду, в том самом месте, где можно читать стихи.