— Чего же вы умирающего привезли?
— Какой же он умирающий? — сказал Енька. — Его лечить надо.
— Умирающий, — сказал главный врач. — Надо было раньше привозить.
— А что же нам делать? — сказал Олег.
— Я не знаю, — сказал главный врач.
— Он всю гражданскую войну провоевал, — сказал Енька.
— Я тоже не раз воевал, — сказал главный врач.
— Но вы не умирающий, — сказала Зина.
— Я нормальных больных не могу обслужить, — сказал главный врач, что-то записывая в толстую книжку. — Больница забита. А этот безнадежный.
— Но вы ведь даже не осмотрели его, — сказал Енька.
— Чего его смотреть. Я вижу.
Вошла сестра. Та самая, что дежурила ночью и мылась в кубовой. Она остановилась в дверях рядом с Зиной.
— Везите его домой, — сказал главный врач. — Я принять не могу.
— Не довезти им будет, — сказала сестра.
— Они сами не хотят хоронить его, вот и привезли, — сказал главный врач сестре.
— Надо же человеку где-нибудь спокойно помереть, — сказала Зина.
Дед открыл глаза и кивнул головой.
— Только не здесь, — сказал главный врач.
— А где же? — сказал сипло Енька. — Где, собачья твоя морда?
— Вы потише, вам здесь не рынок, — сказал главный врач.
— Дайте ему помереть, — сказала Зина. — Вы ведь тоже когда-нибудь помирать будете.
Дед опять открыл глаза и кивнул головой.
Глаза у деда медленно покрывались белой пленкой. Олегу стало страшно, и он чувствовал, что его начинает трясти. Он боялся, что бросится и ударит главного врача. Зина взяла его руку и крепко сжала. Рука у нее была сейчас очень сильная.
— Ну пожалуйста, — сказала Зина главному врачу.
Главный врач посмотрел на Зину, потом на сестру и устало сказал:
— Несите его в кубовую.
Олег подошел к деду. Олега всего трясло. А дед сидел и закатывал глаза. Зина опять взяла Олега за руку, отвела в сторону. Потом она кивнула Еньке, и они вдвоем понесли деда в кубовую. Сестра помогала им.
Из кубовой Зина вернулась быстро. Она вывела Олега на улицу, посадила на лавку и сказала:
— Ты посиди здесь. Я скоро вернусь. А если надо, позову.
Не было Зины долго. А Олег сидел и мелко дрожал всем телом. Он знал, что ему нужно пойти туда, к деду, но он не мог встать. Он сидел и боялся встать и пойти туда. И Олег успокаивал себя тем, что дед немного полежит в кубовой, станет ему легче, и его положат в больницу.
Из больницы вышли Енька и Зина.
Зина подошла и села рядом с Олегом. А Енька пошел к бричке. Зина подняла руку и хотела положить ее Олегу на плечо. Но не положила.
— Поедем, Олег. Поедем в деревню. Не надо. Не надо. Возьми себя в руки. Поедем, Олег.
Бабушка умерла через неделю после деда. И когда Санька, Мария, Калина и Епифаньева выносили ее из дому, Олег шел позади. Он шел позади и мучился. Он помнил, как бабушка перед смертью просила, чтобы он поцеловал ее мертвую. «Если тебе будет неприятно мертвую меня целовать, — говорила она, — то ты все же поцелуй. Ты положи мне на лоб два пальца и поцелуй меня в свои пальчики. Мне этого будет достаточно». Олег шел за гробом, и собирался с духом, и мучился, все еще не решив, как ему поцеловать.
И когда поставили гроб на телегу, то не закрывали его, а ждали чего-то от Олега. Олег подошел. Он близко увидел мертвое лицо бабушки. Лицо было все то же стеариновое, но уже обтаявшее. Теперь оно было маленькое, и бабушка стала похожа на девочку. Она умерла не закрывая век, и теперь положили ей на глаза пятаки. Олег склонился над бабушкой к долго стоял молча, словно узнавая ее. Потом он убрал с ее глаз пятаки, посмотрел на нее еще раз и быстро поцеловал в лоб. И это было совсем не страшно, только на губах остался слабый привкус обветренной мяты.
Ее похоронили за деревней. Калина и Санька пошли в поле работать. А Мария поехала с Енькой в село на той же телеге получать семена для весеннего сева. А Олег пошел в лес. И долго ходил там, пока не заметил, что смеркается и что в руке у него лежат два пятака. Олег положил пятаки в карман и вернулся домой.
Олег сидел при лампе за столом в пустой избе. Он смотрел на темное окно. Он видел равнину. Он видел равнину под облачным небом. В облаках слышался ветер. И ветер дул над землей, по которой в разные стороны шли люди. Все они куда-то торопились. Олег присмотрелся и заметил, что люди эти ему знакомы.