Олег выскочил в предбанник, схватил телеграмму и при красном свете фонаря прочитал, прислонившись к росистой кадке с холодной водой:
«Немедленно выезжай Куйбышев деньги перевел пойдешь суворовское училище выезд телеграфируй тчк
Олег не мог уснуть всю ночь. Он слышал, как вернулся Енька, как он сходил в баню и прошел спать в избу. Олег лежал на сеновале и думал. Он очнулся от размышлений, когда на краю деревни заухал громкий стук. Уже светало. Кто-то громко бил в бревна. Видно, ему надоело стучать в дверь, и теперь он ломился сквозь стену. Олег выглянул сквозь прореху в крыше, проточенную дождем и временем.
Возле своего дома ходила с топором Калина и досками заколачивала окна. Заколотила. Вошла в избу и вышла с небольшим цветастым сундучком. Она поставила сундучок на крыльцо и наискось заколотила дверь доской, а потом еще навесила замок. Взяла сундучок и вышла на улицу.
Она пошла из деревни не оглядываясь. Сундучок был тяжел. Калина вскоре взвалила его на плечо. Она все-таки потом оглянулась из-под сундучка на деревню, покачала головой и зашагала жесткими нелегкими шагами.
Олег вышел из почты и остановился на крыльце, потому что уходить из села ему не хотелось. Полдень голубел в окнах сельских домов, посвистывал в проводах. Через село тянулись машины, они увозили пшеницу, прикрытую от ветра и птиц брезентом. На машинах горели красные лозунги: «Все для фронта!» Машины тянулись через центр мимо Дома пионеров, и каждый высовывался из кабины, поглядывал на второй этаж этого деревянного двухэтажного здания, похожего на голубятню. Там во втором этаже кто-то играл на пианино.
На черном поцарапанном пианино, сидя в большой пустой комнате с раскрытыми окнами, играла Александра Владимировна. Она легко и предупредительно касалась клавишей, словно собирала с них росу.
— Здравствуйте, Александра Владимировна, — сказал Олег.
— А, это вы, молодой человек, посетили наш старинный терем, — со смехом обернулась Александра Владимировна, не переставая играть.
Она была уже совсем не та, что весной. Она загорела, ноги в узких красных тапочках весело перебирали то одну, то другую педаль. Она сидела в белом платье с открытыми руками и казалась необыкновенно молодой.
За окнами пролетели две ласточки.
— Они смотрят, что я делаю, — кивнула Александра Владимировна в сторону ласточек. — Они уже который раз заглядывают в окна, и я вам хочу пожаловаться, что они мне мешают играть.
— Я уезжаю, — сказал Олег.
— Это прелестно, — сказала Александра Владимировна, не оставляя пианино в покое. — Это прелестно, молодой человек. Я вам завидую. И как далеко, разрешите вас спросить, вы едете? В Австралию? На остров Кергелен? Или в гости к очаровательной принцессе Кашмира?
— Я еду к отцу.
— Я бы тоже поехала к отцу, но у меня его нет. Даже все мои друзья заняты делом. Представьте себе, они до сих пор воюют.
— Я хочу взять у вас те книжки, — сказал Олег.
— Я вам их не отдам, пока вы не дадите мне слово, что вашему отцу от меня передадите привет. Представьте себе, я его вспомнила.
Александра Владимировна смешала клавиши и стала поодиночке выстукивать их издали, желая выяснить, что внутри каждой заключено.
— Тогда мне было лет почти столько же, сколько вам теперь. И это было в Киеве. Мы с мужем пришли на какой-то прием в какой-то военный клуб. Вы знаете, сколько там было военных? У меня даже зарябило в глазах. Ведь я была совсем молода. И после каких-то длинных разговоров начались танцы. — Александра Владимировна размеренно заиграла вальс. — Сверху сияли люстры, а вокруг — ордена. Вы знаете, Олег, это были какие-то чудовищные богатыри. В каждого из них можно было сразу влюбиться. А ваш отец подошел и пригласил меня на вальс. Вы знаете, Олег, вы можете гордиться своим отцом. Он танцевал, как шляхтич. И, если бы я не была замужней женщиной, я бы его обязательно поцеловала. Кстати, а куда вы едете к нему?
Александра Владимировна обернулась и перестала играть.
Олег сказал.
— Суворовское училище! — Александра Владимировна важно подняла брови. — Вам, милый мой, везет. Их только в этом году учредили. Вы знаете, кем вы будете? Вы будете блестящим офицером. И вам позавидует даже ваш отец. А ну-ка встаньте. Руки по швам!
Олег улыбнулся и встал — руки по швам.
— Не так уж плохо, — сказала Александра Владимировна серьезно. — Только не надо сутулиться. И запомните мой совет: когда вы станете офицером, лучше не женитесь. Вам будет жить гораздо легче.