— Вот она, Эйлин! Говорил я тебе, Дэйв.
— И «Град господень» играют,— говорит Дэйв.
Джонни послушал минуту и заволновался.
— Верно, Дэйв! Совсем как в церкви. Я помню эту музыку.
Еще как помню, говорит он.
Но они уже входят через распахнутые настежь ворота на рыночную площадь, хозяин отвечает на приветствия знакомых фермеров, а им с Джонни велит пройти влево. Там ждет сторож с собакой — отворил загон и машет им, чтоб подвели отару; у входа они сторонятся, прислоняются к ограде, а овцы послушно входят в загон.
Наконец-то доставили!
Они встают на узкий помост, идущий вдоль верхней перекладины ограды, и смотрят, как сторож перегоняет овец в следующий загон и при этом пересчитывает их. Сверху видны длинные ряды загонов, битком набитых овцами; в дальнем конце уже началась продажа. Там у ограды толпится народ, на помосте вровень с Дэйвом и Джонни стоит аукционист, до них доносится его скороговорка.
Джонни говорит — хозяину они уже не понадобятся, что Дэйв думает делать дальше? Хочет он поглядеть на распродажу? Дэйв думает — пожалуй, это любопытно, и Джонни говорит — ладно, он тоже посмотрит.
— Но только недолго, Дэйв,— говорит он.— Это быстро надоедает.
Хозяин увидал, что они уходят, и окликнул. Они славно поработали, говорит он с неизменной своей усмешкой. Из Дэйва еще получится отменный фермер-овцевод. И он, Макгрегор, надеется, что они сумеют поразвлечься, но при этом не впутаются в какую-нибудь скверную историю.
Распродажа идет в торжественной тишине, слышен только голос аукциониста. Прямо как в церкви, думает Дэйв. Мелкие фермеры почти все в лучших своих костюмах, лишь немногие в рабочей одежде и подтяжках, слушают и смотрят, словно и впрямь вершится некое священнодействие, на иссеченных морщинами загорелых и обветренных лицах благоговение. Даже когда аукционист сыплет шуточками, улыбкой и смешком, отвечают скупо. Нет, дело слишком серьезное. Люди объявляют цену, готовятся выложить свои кровные, и притом надеются, что аукционист не проведет их, суля чистую землю безо всяких сорняков, надеются, что овцы, на которых они смотрят сверху, здоровы и крепки не только с виду и им, покупателям, повезет и сделка вправду окажется выгодной. А овцы задыхаются под палящим солнцем; в битком набитых загонах негде лечь. А если которая-нибудь и ухитрится прилечь, Дэйв заметил — сторож поскорей рывком поднимает ее на ноги, пока другие не затоптали ее.
Все вышло, как предсказывал Джонни. Смотреть довольно скоро наскучило, а пока придет черед Макгрегора продавать, пришлось бы ждать часами. Они зашагали прочь, но вдруг Джонни дернул Дэйва за рукав и показывает — с самого края толпы прислонился к ограде какой-то человек, большие пальцы засунуты в кармашки жилета. Он с севера, поясняет Джонни. Из самых важных шишек на Северном острове. Говорят, он миллионер. Каждый год приезжает на ярмарку, скупает овец тысячами, а потом перепродает подальше.
— Последи-ка за ним,— говорит Джонни.
Этот человек и правда ни на кого не похож, и смотрит он в землю, будто распродажа ничуть его не занимает; но вот он мельком взглянул на аукциониста и шевельнул пальцами.
— Смотри! — говорит Джонни.— Это он набавил цену.
Похоже, так и есть. Дэйв присматривается еще минуту-другую — да, аукционист явно следит за этим человеком, как ни за кем другим в толпе.
— Хотел бы я, чтоб у меня было столько денег,— говорит Джонни.
— И я предпочел бы, чтоб эти деньги были у тебя, а не у него,— говорит Дэйв. Тут раздался фазаний клич карусели, и Дэйв прибавляет: — Просьба предъявить билеты. Пошли!
— С его деньгами я бы делал только добрые дела,— говорит Джонни.
За воротами их окликает Джек. На нем парадные фланелевые брюки, сидя в «форде», он натягивает чистую рубашку. Потом вылезает из машины, поправляет подтяжки, аккуратно складывает рабочие штаны. Хочу выглядеть прилично, говорит он. Уолли в обычной рабочей одежде сидит на подножке «форда». Из-под шляпы свесилась на лоб челка (он стрижется на манер Майка Флинна); он равнодушно глянул на Дэйва с Джонни и отвел глаза.
— Как доставили овец? — интересуется Джек.— Мы добрались неплохо. А что это вы удираете? Не хотите остаться и поглядеть, как я получу самую высокую цену?
И он надеется, что они не пойдут в ту грабиловку напротив. Тратить зря кровные денежки.
Его женушка сейчас в церкви, помогает готовить все к чаепитию, оно начнется после распродажи. Приглашаются все, милости просим. Будет и чай, и концерт, и молитвы. Приходите, вам обоим будет очень даже на пользу. И не говорите, что я вас не приглашал. Милости просим.