Много интересного, познавательно-ценного встретим мы на страницах его автобиографических книг. А интереснее всего — сама личность человека и художника, возникающая на страницах тома его избранной прозы. Личность сложная, далеко не во всем раскрывающаяся постороннему взгляду, Фрэнк Сарджесон подкупает своей удивительной независимостью, бескорыстием своих художнических исканий, спартанским пренебрежением к материальным благам и — душевной открытостью всему, чем только жив человек.
«Фонд Фрэнка Сарджесона», основанный его соотечественниками — литераторами и людьми искусства для поддержки начинающих писателей Новой Зеландии,— достойный памятник Мастеру из Такапуны.
МНЕ ПРИСНИЛОСЬ…
роман
Перевод Н. Галь
I SAW IN MY DREAM
Судите меня, глупцы и ханжи, не убоюсь вас, нет! [2]
Служу.
Но все ж не ради идолопоклонства,
А для того, чтоб получать по праву
Свой хлеб от тех, в чьих нахожусь руках [3].
У каждой существующей печали —
Сто отражений.
Каждое из них
Не есть печаль, лишь сходно с ней по виду.
Ведь в отуманенном слезами взоре
Дробится вещь на множество частей [4].
ДЭНИСУ ГЛОВЕРУ,
поэту, художнику
Часть первая
Кто тебя любит?
Мамочка и папочка.
Еще кто?
Тетя Клара.
А еще кто?
Иисус Христос.
А еще кто?
Отче наш, иже еси на небеси…
И после всего этого мать говорит:
и целует тебя, и уносит свечу, и остаешься в темноте, и в мягком тепле постельки уютно, как птенчику в гнездышке.
А если проснешься среди ночи и заплачешь, приходит отец, берет тебя на руки, и засыпаешь между ним и матерью на широченной постели. А поутру рядом только мама, и пахнет всегда ею, отцовская половина пуста. Но отца слышно, он разжигает огонь в кухне, и мама тоже встает, остаешься в кровати один, лежишь и смотришь во все глаза, мама закутана в халат, видно только голову, болтаются пустые рукава, мамины одежки одна за другой скрываются под халатом, а потом она сбрасывает халат и стоит перед тобой совсем одетая.
А если проспишь всю ночь в своей кроватке, утром приходит отец и одевает тебя — поставит на кровати, поднимет тебе руки и проденет в проймы лифчика, потом повернет тебя спиной и застегнет пуговицы сзади. И тогда можно пойти с ним и помочь кормить кур, а если повезет, увидишь, как петух вскочит на какую-нибудь курицу и задаст ей трепку. Петух большущий, он бы и тебе задал трепку, да при папе не смеет. Когда рядом папа или мама, с тобой ничего плохого не случится, а если иной раз, играя, ушибешься, всегда можно побежать к папе или к маме, они поцелуют больное место, и все пройдет.
Кормить с отцом кур — это только начало, потом еще столько всего делаешь и видишь за день, так и живешь. Так было всегда, и никогда не будет по-другому, ведь так было долго-долго, сколько можешь вспомнить, длинное-длинное время, и по-другому никогда не будет, ведь ни разу не заметно было никакой перемены. Всегда были только папа и мама, и тетя Клара, и Арнольд, брат, он старше тебя и ходит в школу, но он всегда ходил в школу, говорят, потом и ты тоже пойдешь. Потом. До этого еще очень-очень долго, ведь даже один день — это очень-очень долго, и, когда мама говорит — пора спать, ложиться так не хочется, потому что нового дня ждать очень долго. Мама всегда говорит — завтра настанет новый день, и правда, настает, но мало радости так говорить, потому что этого нового дня надо так долго-долго ждать.
В то утро, когда он первый раз пошел в школу, он отчаянно раскапризничался. Все собрались в кухне — мама и тетя Клара были в фартуках, отец защипывал брюки внизу велосипедными зажимами, Арнольд ждал, готовый отвести брата в школу. И мать сказала — полно, Генри, и отец сказал — возьми себя в руки, и тетя Клара обозвала его плаксой, и Арнольд сказал — до чего он глупый. А он был в носках, в новых башмаках, в самых хороших штанах и новой рубашке, он сам видел, как мама строчила ее на швейной машине, и на голове картуз, который стал Арнольду мал, но вообще-то хороший, и ранец из настоящей кожи, они с мамой вместе его покупали. Не мальчик, а картинка, сказал отец, и вот он уткнулся маме в колени, обхватил ее ноги обеими руками. И не хочет никуда идти, и никак не перестанет плакать.
2
Эдмонтонская колдунья. Трагикомедия Уильяма Роули, Томаса Деккера и Джона Форда, поставлена в 1621 г., опубликована в 1658 г.
4
В. Ш е к с п и р. Ричард III. Акт II, сцена 2. Перевод М. Донского. М., Искусство, 1958.