Мисс Смит умолкла.
— Конечно, расскажите,— откликнулся я.
Мы уже приближались к пудингу, и легкое чувство досады развеяли сытость и бутылка отнюдь не дурного сухого вина, которое мисс Смит уговорила меня выпить с ней за компанию.
— Мы с Дейзи Уиллоубай были неразлучны,— начала мисс Смит.— Разумеется, она была из добропорядочных, а я — нет. Мой отец никогда не занимался торговлей или чем-нибудь подобным, у него были деньги и собственность, и каждый день он выпивал свою бутылку вина — и не какое-нибудь дешевое бренди. В церковь он ходил лишь раз в год на пасху, и, разумеется в церковь англиканскую. Но я восхищалась Дейзи за ее характер. Ей ведь иметь характер было потруднее, чем мне,— я, в конце концов, у отца единственная дочь, вообще его единственное дитя, и отец ничего другого от меня и не ждал. Он-то сам был с характером — надо ж было противостоять врагам… только вечно забываю, в Китае или в Крыму. Кажется, он сражался с тайпинами [31]. Но в городке вроде нашего девушку с характером ничего хорошего не ждет, и Дейзи не исключение. Правда, у нас и характер-то негде было выказать, разве что в отношении к вечеринкам. Дейзи не позволяли ходить к нам на вечеринки, а она не слушалась или обманывала родителей — сейчас уж точно не скажу. Клем Клаути работал тогда в какой-то торговой конторе, не помню только какой; на наших вечеринках он играл на фортепьяно, а когда мы устраивали настоящие балы, то добывали и скрипки, и деревянные и медные духовые. Клем нередко приходил к нам попрактиковаться на рояле, так что, если отца не слишком сердил его ревматизм, вечеринки у нас выходили на славу. Я имею в виду, по тем временам и в таком городишке, как наш.
— Завидую вам,— перебил я мисс Смит.— Я вспоминаю только сборища нашего класса. Однажды нам позволили устроить пикник на реке, при лунном свете, но наш колесный пароход врезался в берег и чуть не перевернулся. И все наши бутылки с фруктовой водой разлетелись вдребезги.
— Милые старые времена! — воскликнула мисс Смит.— Грешно обманываться на их счет. И обманывать других тоже. Но не думайте, что я обманываю вас на счет Дейзи… и себя самой. Я никого не обманываю, так оно все и было. Может, выпьем кофе на веранде? — перебила она себя и взглянула на часы.— Скоро взойдет луна, мне хотелось поглядеть на нее… только в это время года лучше через стекло. Будь сегодня новолуние, я бы сочла это знаком, но ведь сегодня не новолуние.
На веранде никого не было, мы погасили свет и стали ждать луну; мы сидели в креслах, курили, и голос ее в темноте звучал удивительно живо. И казалось, то, что мисс Смит собиралась рассказать, она расскажет без утайки.
— Да, Дейзи Уиллоубай,— снова заговорила мисс Смит.— Кстати, вы давно ее видели?
Я ответил, что не виделся с тетей Дейзи уже тридцать лет.
— Да, она теперь совсем развалина — старая рухлядь, хотя, может, говорить так ужасно вульгарно. Наверное, зря мы погасили свет — надо было его оставить. Вы, должно быть, думаете, что моя история подходит к концу, а она только в самом начале. Понимаете, Дейзи была увлечена Клемом Клаути не меньше моего, по крайней мере она сама бы именно так и сказала, заговори мы об этом, только мы никогда об этом не говорили. Возможно, она бы даже попыталась приуменьшить мои чувства и сказала бы, что ее увлечение гораздо сильнее. Признаюсь, я была потрясена, когда Дейзи призналась мне, что она — забавное такое название — в интересном положении. Само по себе событие не потрясающее, особенно для дочери армейского офицера, но тогда я стала называть Дейзи не иначе как маленькая чертовка — на то у меня были свои причины. Как бы то ни было, я всю эту историю высмеяла и предложила, чтобы мы с Дейзи уехали в Сидней, пока все не уладится, и даже собиралась оплатить все расходы из денег, что раздобуду у отца. А если отец заупрямится, я готова была уверить его, что сама во всем этом виновата. Но мои планы рассыпались в прах. Бедная девчонка просто помешалась на мысли, что она падшая женщина: не могла простить себе, что отбилась от добропорядочного окружения добропорядочных людей. Я не слишком-то огорчилась, что Дейзи отвернулась от меня, но то, почему она это сделала, было для меня более чем нелестно. Ее разлюбезнейшей подружкой в тех кругах была Берта Топп, ваша почтеннейшая — в обоих смыслах этого слова — тетушка. У мисс Топп, девицы лет на десять старше Дейзи, была на редкость отталкивающая внешность (надеюсь, вас не коробит моя откровенность?), так вот, из-за этой внешности, я просто уверена, ей ни разу в жизни не довелось всерьез отстаивать свою добродетель. Но, услышав признание Дейзи, она решила, что обязана за нее постоять. Она сама продумала и сама же провела кампанию против Клема Клаути, которому я никогда не прощу его капитуляцию. Мисс Топп уговаривала и запугивала бедного парня до тех пор, пока он не согласился пойти к алтарю или что у них там в этих сектантских краях — наверное, какой-нибудь карточный столик. Впрочем, тут уж сойдет любая мебель, главное — склонить человека к жертве. Помню, в день свадьбы мне исполнилось двадцать лет и я целый день пролежала, уткнувшись лицом в подушку, поливала ее слезами,— прискорбная слабость, никогда себе этого не прощу.
31
Участники Тайпинского восстания (1850—1864), крупнейшей крестьянской войны в Китае против династии Цин и маньчжуро-китайских помещиков, подавленной реакционной буржуазией и англо-франко-американскими интервентами.