— Ну-ну,— вмешалась миссис Эндерсон.— Не выдавайте семейные секреты.
— Не волнуйся, Бетти, милочка,— говорит миссис Бреннан.— Пускай болтает, а потом я развлеку вас кой-какими его грешками.
А я-то хороша, предоставила тебе все хлопоты, Бетти, а сама стою и напиваюсь.
— Не стой,— говорит миссис Эндерсон.— Сядь.
Хотя скоро перейдем в другую комнату, прибавляет она.
Фред Бреннан опять расхохотался:
— По всем правилам хорошего тона!
Дэйв, ради всего святого, выпейте!
Ну а вы, мистер Эндерсон? Энди?
И мистер Эндерсон, который только что вернулся со двора и мыл руки над раковиной, отвечает — если Дэйв составит компанию, они вдвоем разопьют еще бутылочку пива. Тут вышло некоторое замешательство — оказалось, он мыл руки над салатом, который готовила его жена.
Миссис Эндерсон рассердилась всерьез.
Но миссис Бреннан очень мила.
— Ничего, Энди, дорогой,— говорит она.— В конце концов все на свете уходит в помойку.
В большую помойку, прибавляет она.
— В божью помойку,— говорит Фред Бреннан.
И мистер Эндерсон, краснея, говорит, что Анна очень добра. И вы сегодня прехорошенькая, надеюсь, ваш супруг не рассердится на меня за такие слова.
Она и правда прехорошенькая, думает Дэйв. Волосы темные, такие же, как у миссис Эндерсон, а глаза голубые; гибкая ладная фигурка, быстрота и живость в каждом движении. А муж ее худощав, на лице прорезались глубокие морщины, но никакого загара, чувствуется, что он горожанин и едва ли не всю жизнь просидел в четырех стенах. С виду очень немолод, но кажется, таким родился и в том же неизменном возрасте останется до самой смерти. А когда он смеется, видны длинные лошадиные зубы, и смех тоже похож на конское ржание.
Миссис Эндерсон насмешило, что ее супруг рассыпался перед Анной в комплиментах. Потом он обернулся к ней:
— Далеко вы ездили, моя дорогая? Я уж не чаял тебя дождаться.
— Такой чудесный вечер!
Хотите верьте, хотите не верьте, но они, все четверо, были тут же, за фермой. Да, повыше в горах. И вот странно, раньше она никогда там не бывала, даже средь бела дня.
— Ну,— говорит Эндерсон,— я не раз предлагал тебя туда сводить.
— Но какой вечер! — говорит миссис Эндерсон.— А луна!
Будто ты опять в Англии, хоть и Южный Крест в небе, и созвездие Ориона вверх ногами. Она и не представляла, как далеко оттуда видно, даже город можно разглядеть. Жаль, раньше не знала. Тогда она не чувствовала бы себя, как иногда бывало, отрезанной от всего на свете.
— Я готова была там оставаться до самого утра,— говорит она.
— И пришлось бы остаться, если б набежали тучи, пока ты не спустилась,— замечает мистер Эндерсон.
Чепуха!
Ну, Эндерсон не уверен, что это чепуха. Однажды, много лет назад, он присел там, наверху, перекусить, глянул вниз и вдруг подумал — а куда девалась Нелли, кобыла? За полчаса перед тем, поднимаясь в гору, он прошел мимо нее.
— Так вот,— говорит он,— у меня глаза на лоб полезли. Понимаете, смотрю, поблизости прямо из земли торчит одна Неллина голова.
Понимаете, там была промоина, а отверстие сверху сплошь заросло бидди-бидом. Пришлось пойти домой за лопатой и прокопать косой спуск в эту дыру. Потом он обвязал шею кобылы веревкой и вытащил ее. А потом спустился, осмотрел дыру, и оказалось, внутри она огромная, могла бы сожрать дюжину лошадей, а то и больше.
— Но мы-то никуда не провалились,— с досадой говорит миссис Эндерсон.
— А вот Дэйв сидел и ждал тебя,— говорит Эндерсон.— И знаешь, Джерри привез его сюда в роскошном «паккарде».
Кто такой Джерри? Здешний черномазый, поясняет он Анне Бреннан.
— А, маори! — говорит Анна.— Я люблю маори. Жаль, нас тут не было. Мы бы его пригласили в компанию.
— Ну, нет, Анна, нет уж! — восклицает миссис Эндерсон.— Бывало, мне тоже приходили такие мысли, но я быстро научилась уму-разуму.
Да, надо было поселиться в Новой Зеландии, чтобы понять: чем больше делаешь для людей, все равно — белых или коричневых, тем сильней они тебя ненавидят.
О, Бетти!
Миссис Бреннан поражена. Бетти всегда помогала уйме новозеландцев, и все они души в ней не чают. Да и Рон тоже.
Рон!
А куда он девался?
— Надеюсь, от козы он придет целый и невредимый,— говорит Фред Бреннан.
Да, верно. Когда они пошли в дом, он беседовал с козой.
Миссис Бреннан рассмеялась, и ее муж тоже засмеялся, потому что она сказала — она надеется, что цела останется коза… скажем так, эта встреча не повредит ее целомудрию.