Трнар внезапно умолк и тут же заговорил снова, ожившим голосом:
— Принесла?
— Принесла, — зазвенел Кадеткин голосок.
— Ну, так дай ему!
Дверь со двора приоткрылась ровно настолько, чтобы Кадетка могла протиснуться в сени.
— Ой, как темно, — воскликнула она. — Я тебя совсем не вижу. Где ты?
— Тут, — отозвался я.
— Погоди, пусть у меня глаза привыкнут… Знаешь, я тебе черешен принесла. Сама набрала. В Трнаровом саду. Они еще не совсем зрелые, а уже вкусные. — Подойдя ко мне, она пыталась всунуть мне в руки лукошко.
— М-хм… — промычал я, но к черешням не притронулся.
— Ты не будешь их есть? — разочарованно протянула она.
— Потом…
— Ну, когда хочешь, только ешь, — удовлетворенно сказала она и опустила лукошко на пол. Постояла еще мгновение, перебросила русые косы на грудь и стала нерешительно водить босой ногой по полу. Видимо, она колебалась — то ли вернуться к Трнару, то ли остаться со мной. Потом решилась, медленно уселась на ступеньку и уперлась локтями в колени.
Мы молчали. Трнар за дверью продолжал размышлять:
— Красивая она была, что верно, то верно. Такая полная, что все на ней так и колыхалось. Прямо приросла к моему сердцу. Да только пустая. Все нет и нет…
— О ком это он говорит? — спросила Кадетка.
— О Тилчке, своей первой жене.