— Погодите, спрячьте крюк!
Да куда же, чёрт, вы?!
Я же слышу, что вокруг,—
Значит, я не мёртвый.
Яду капнули в вино,
Ну, а все набросились.
Опоить меня хотели, но
Опростоволосились.
Тот, кто в зелье губы клал,
В самом деле дуба дал,
Ну, а мне как рвотное
То зелье приворотное.
Здоровье у меня добротное,
И закусил отраву плотно я.
Почему же я лежу,
Дурака валяю?
Почему я не заржу,
Их не напугаю?
Я б их мог прогнать давно
Выходкою смелою.
Мне б пошевелиться, но…
Глупостей не делаю.
Безопасный, как червяк,
Я лежу, а вурдалак
Со стаканом носится —
Сейчас наверняка набросятся.
Ещё один на шею косится…
Ну, гад, он у меня допросится!
Кровожадно вопия,
Высунули жалы,
И кровиночка моя
Полилась в бокалы.
Погодите, сам налью.
Знаю сам, что вкусная.
Нате, пейте кровь мою,
Кровососы гнусные!
Я ни мышцы не напряг,
Не пытался сжать кулак,
Потому что кто не напрягается —
Тот никогда не просыпается,
Тот много меньше подвергается
И много дольше сохраняется.
Вот мурашки по спине Смертные крадутся,
А всего делов-то мне Было — шевельнуться.
Что? Сказать чего боюсь?
А сновиденья тянутся…
Да того, что я проснусь,
А они останутся.
Мне такая мысль страшна,
Что сейчас очнусь от сна
И станут в руку сном мои
Близкие знакомые,
Живые, зримые, весомые,
Мои любимые знакомые.
Вдруг они уже стоят,
Жала наготове.
Очень выпить норовят
По рюмашке крови.
Лучше я еще посплю,—
Способ — не единственный,
Я во сне перетерплю,
Я во сне воинственный.
Пусть мне снится вурдалак —
Я вот как сожму кулак,
И в поддых, и в хрящ ему!
Да где уж мне, ледащему
И спокойно спящему
Бить по-настоящему.
[1969–1971]
ЖЕРТВА ТЕЛЕВИДЕНИЯ
Есть телевизор — подайте трибуну!
Так проору — разнесется на мили.
Он — не окно, я в окно и не плюну.
Мне будто дверь в целый мир прорубили.
Все на дому — самый полный обзор:
Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,
Фильм — часть шестая, тут можно поспать —
Я не видал предыдущие пять.
Врубаю первую, а там — ныряют.
Ну, это так себе, а с десяти —
«А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!
И все в передничках. С ума сойти!
Я у экрана, мне дом — не квартира.
Я всею скорбью скорблю мировою,
Грудью дышу я всем воздухом мира,
Никсона вижу с его госпожою.
Вот тебе раз! Иностранный глава —
Прямо глаз в глаз, к голове — голова.
Чуть пододвинул ногой табурет —
И оказался с главой тет-а-тет.
Потом ударники в хлебопекарне
Дают про выпечку до двадцати.
И вот — любимая: «А ну-ка, парни!» —
Стреляют, прыгают. С ума сойти!
Если не смотришь, ну, пусть не болван ты,
Но уж, по крайности — богом убитый.
Ты же не знаешь, что ищут таланты!
Ты же не ведаешь, кто даровитый!
В восемь — футбол: СССР — ФРГ.
С Мюллером я — на короткой ноге.
Судорога, шок, но… уже — интервью.
Ох, хорошо, что с Указу не пью.
Там кто-то выехал на конкурс в Варне,
А мне квартал всего туда идти.
А ну-ка, девушки! А ну-ка, парни!..
Все лезут в первые — с ума сойти!
Как убедить мне упрямую Настю?—
Настя желает в кино, как суббота.
Настя твердит, что проникся я страстью
К глупому ящику для идиота.
Да, я проникся! В квартиру зайду,
Глядь — дома Никсон и Жорж Помпиду.
Вот хорошо — я бутылочку взял.
Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.
А дальше — весело, ещё кошмарней!
Врубил четвёртую — и на балкон!
А ну-ка, девушки а ну-ка, парням
Вручают премию в О-О-ООН.
Ну, а потом, на закрытой на даче,
Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
Я и в бреду всё смотрел передачи,
Всё заступался за Анджелу Дэвис.
Слышу — Не плачь, всё в порядке в тайге,
Выигран матч СССР — ФРГ,
Сто негодяев захвачены в плен,
И Магомаев поёт в КВН.
Ну, а действительность — ещё шикарней:
Два телевизора — крути-верти.
А ну-ка, девушки! А ну-ка, парни!
За них не боязно с ума сойти.
[1971]
ДИАЛОГ У ТЕЛЕВИЗОРА
— Ой, Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей…
Ой! До чего, Вань, размалёваны,
А голос, как у алкашей.
А тот похож — нет, правда, Вань,
На шурина, — такая ж пьянь.