Творец, о, не лиши меня ты дара речи,
Пусть музыка души звенит во мне при встрече.
Пусть будет в высший миг и наше слово
Все высшее в нас выразить готово,
Пусть льется речь потоком
Прозрачным и глубоким,
И пусть поймет любимый
Все, что и для меня невыразимо,
Пусть из души поток словесный хлынет
И, прозвучав, в безмолвии застынет.
Фанатизм
Кто, суеверьем лютым ослеплен,
Готов убить, враждой пылает он.
Кто равнодушен к вере, все же
Благословенье примет божье.
Пред ним светильник разума горит.
Отвергнув шастры[63], он добро творит.
Вот иноверца изувер убил.
Он преступленьем веру оскорбил:
От имени Отца вселенной
Кровь сына пролил дерзновенно.
Кровавый стяг с молитвой в храм несут.
Не бога — сатану безумцы чтут!
Обиды, заблужденья старины,
Страх, муки, злоба, бредовые сны —
Все в веру внесено слепцами.
Себе темницу строят сами!
Глас времени гремит, вещая нам:
Могучий вихрь сметет проклятый хлам!..
Их вера стала каменной горой,
Оружьем грозным в распре вековой.
Забыв, что лишь в любви отрада,
Мир залили потоком яда.
В ладье вселенной тщатся дно пробить
И тонут сами. Некого винить!..
Властитель веры, чад своих спаси!
В груди заблудших ярость угаси!
Храм, кровью братьев обагренный,
Сровняй с землею в день сужденный!
Темницу веры громом в прах разбей
И знанья свет во мрак сердец пролей!
* * *
О Мать-Бенгалия! Край золотой!
Твой небосвод в душе поет свой гимн святой.
Меня пьянит весной рощ манговых цветенье.
Я твой, навеки твой!
Осенних нив убор блистает красотой.
Чарует взор сиянье зорь, узор теней.
Цветет покров твоих лугов, твоих полей.
О Мать, из уст твоих нектаром льется пенье.
Я твой, навеки твой!
Когда печальна ты — и я скорблю с тобой.
Я рос вдали от гроз, и в играх дни текли.
В моей крови — настой твоей благой земли.
Светильник ты зажжешь, когда сгустятся тени.
Я твой, навеки твой!
Я вновь бегу к тебе, в свой дом родной!
Среди холмов — стада коров.
Живет народ у тихих вод, в тени лесов.
Не знают лени мирные селенья.
Я твой, навеки твой!
Мне друг — любой пастух, и пахарь — брат родной.
* * *
Кормчий, встань у руля! Смело вдаль поплывем!
Честь тебе воздаем!
Буря рвет лоно вод, но с пути не свернем!
Честь тебе воздаем!
Плыть с тобою мы рады, не страшат нас преграды,
Кормчий с мудрым челом!
Берег дальний манит! Твердо правь кораблем!
Честь тебе воздаем!
Тех, что любят покой, не захватим с собой,
Кормчий с мудрым челом!
Все равны в этот час, все, как братья, живем!
Честь тебе воздаем!
Мы тобою ведомы! В мире всюду мы дома,
Кормчий с мудрым челом!
Свет излей из очей — бремя нам нипочем.
Честь тебе воздаем!
Мы гребем что есть сил. Взор вперед устремил
Кормчий с мудрым челом!
Жизнь и смерть — водоверть, — не скорбим ни о чем!
Честь тебе воздаем!
Не вернемся в тревоге, не попросим подмоги,
Кормчий с мудрым челом!
Мы тебя познаем и в себе и во. всем!
Честь тебе воздаем!
* * *
Пусть куются все крепче оковы, — тем скорей мы разбить их готовы,
Пусть их взор наливается кровью, — тем грозней наши сдвинуты брови,
Тем грозней наши сдвинуты брови.
Сообща надо действовать нам, — предаваться не время мечтам!
Пусть охрипнут от злобного рева, — тем скорей мы воспрянем от сна векового!
Тем скорей мы воспрянем от сна векового.
Пусть кругом все сровняют с землей, — вдвое больше построим могучей рукой!
Пусть бичуют нас в ярости новой, — тем бурней море гнева людского,
Тем бурней море гнева людского.
Бьются светлой надеждой сердца: мы отныне во власти творца!
Им недолго глумиться над нами, — в пыль повергнуто будет их знамя.
В пыль повергнуто будет их знамя.
* * *
Ужасная пора! Как душны вечера!
Томлюсь в полдневный зной, не сплю в тиши ночной.
Жестокость солнца гибельно щедра.
Здесь голубь чуть живой, от жажды сам не свой,
В иссохшей роще сетует с утра.
Я страх мой превозмог, я знал: настанет срок —
И ливнем хлынешь ты с далекой высоты
К душе, которую гнетет жара.
* * *
О бойшакх пылающий, внемли!
Пусть твой горький вздох аскета возвестит распад расцвета,
Пестрый сор сметет, кружа в пыли.
Пусть уйдут воспоминанья, отголоски песни ранней,
Дымка слез рассеется вдали.
Утомление земное одолей, разрушь
Омовеньем в жгучем зное, погруженьем в сушь.
Утомленность каждодневным истреби в пыланье гневном,
Гулом раковины грозным искупленье ниспошли,
От блаженного покоя исцели!
* * *
Из тучи — грохот барабана, могучий рокот непрестанный…
Волна глухого гула мне сердце всколыхнула,
Его биенье в громе потонуло.
Таилась боль в душе, как в бездне, — чем горестней, тем бессловесней,
Но ветер влажный пролетел, и лес протяжно зашумел,
И скорбь моя вдруг зазвучала песней.
* * *
Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь,
Прими, душа, их путь летучий, в неведомое устремись,
Лети, лети в простор бескрайний, стань соучастницею тайны,
С земным теплом, родным углом расстаться не страшись,
Пусть в сердце боль твоя пылает холодной молнии огнем,
Молись, душа, всеразрушенью, заклятьями рождая гром.
К тайнице тайн причастна будь и, с грозами свершая путь,
В рыданьях ночи светопреставления — закончись, завершись.
* * *
Приди, о буря, не щади сухих моих ветвей,
Настало время новых туч, пора иных дождей,
Пусть вихрем танца, ливнем слез блистательная ночь
Поблекший цвет минувших лет скорей отбросит прочь.
Пусть все, чему судьба — уйти, уйдет скорей, скорей!
Циновку ночью расстелю в моем дому пустом.
Сменю одежду — я продрог под плачущим дождем.
Долину залило водой, — неймется в берегах реке.
Как вздох жасмина, голос мой летит, теряясь вдалеке,
И как бы за чертою смерти проснулась жизнь в душе моей.
вернуться
64
От ног твоих священный прах дозволь мне взять!.. — одно из выражений почтения к старшим, к родителям, к брахманам.