— Я прошу только о пище; пища для живого существа — то же, что масло для лампы.
— Прекрасно. Посмотри на всех этих людей, лежащих тут и там, они отдыхают после пира, на котором каждому из них были предложены самые разнообразные яства, и было их во много раз больше, чем они могли съесть. Скажи, чего ты хочешь, я в одну минуту устрою такой же пир для тебя.
— Царь, разные существа питаются по-разному. То, что ты называешь яствами, для меня отбросы. Летая над землей, мы наблюдаем за кипучей деятельностью в твоей царской кухне и не перестаем удивляться, зачем вы столько возитесь с приправами и солью да еще разводите огонь ради того, чтобы уничтожить вкус, который бог дал мясу. Довольно, царь, я больше не могу разговаривать. Я голоден, у меня темно в глазах. Подумай немного и обо мне.
— Если ты хочешь мяса, я прикажу, чтобы тебе дали мяса.
Услышав эти слова, ястреб презрительно рассмеялся:
— Посмотри, к чему привели твои рассуждения! Откуда же ты возьмешь мясо, если не хочешь никого убивать? Как только ты решил вмешаться в замысел бога, все сразу запуталось.
— В чем же состоит замысел бога? Скажи мне, будь так добр.
— Голубки предназначаются для меня: когда бог создавал голубок, он не преследовал никакой иной цели, кроме этой, поэтому он позволил им размножаться с такой быстротой. Разве ты не знаешь древнего изречения: «Ястребы пожирают голубок»?
Царь обдумал слова птицы и сказал:
— Если ты откажешься от этой голубки, я обещаю ежедневно предоставлять тебе пищу у меня во дворце на протяжении всей твоей жизни.
— О мой господин, я уже сказал, что твоя пища меня не удовлетворит. А твое стремление избавить меня от забот о пропитании кажется мне совершенно бессмысленным. Когда мне нужна пища, я охочусь и добываю ее. Я не понимаю, к чему мне беспокоиться о завтрашнем дне. Люди вечно заняты накоплением запасов на много лет вперед. Нам чуждо это. Я повторяю древнее изречение: «Ястребы пожирают голубок!»
Царь погрузился в невеселые размышления и через несколько мгновений сказал:
— Проси что хочешь, только не эту маленькую птичку, сидящую у меня на коленях. Я не отдам ее, какие бы доводы ты ни приводил.
Ястреб наклонил голову, закатил глаза и проговорил:
— Будь по-твоему. Лучше всего мне попросить тебя вот о чем. Дай мне мяса, сочащегося теплой кровью, и пусть его будет ровно столько, сколько весит эта голубка. Мы употребляем в пищу только свежее мясо, ведь мы не стервятники, позволь мне еще раз тебе напомнить. Насколько я понимаю, ты не станешь убивать ради этого какое-нибудь живое существо, так что тебе придется вырезать кусок мяса из своего собственного тела.
Царь задумался.
— Я согласен, но мне надо решить, из какой части тела вырезать этот кусок мяса, чтобы не убивать самого себя. Дай мне немного времени. Смири ненадолго свой голод. Правитель не волен искать смерти, — добавил он. — От него зависит слишком много людей.
— Точно так же, как от меня зависит моя семья, — возразил ястреб.
Царь подозвал слугу:
— Подай весы.
— Великий царь, где же в этом удаленном месте можно достать весы? — в замешательстве проговорил слуга.
— Мне нужны точные весы, — повторил царь.
— Разреши послать гонца в город.
— Сколько нужно времени, чтобы дождаться его возвращения? — спросил царь.
Слуга быстро произвел необходимые расчеты и объявил:
— Если гонец будет мчаться рысью, то вернется завтра на заре.
Царь посмотрел на ястреба, тот, казалось, едва дышал. Царю не хотелось, чтобы ястреб снова начал рассказывать ему о жене и детях, которые ждут его в горах. Настало время покончить с этой историей и накормить беглянку, дрожавшую у него на коленях.
— Немедленно сделайте весы из того, что найдется под руками. Даю тебе на это десять минут, — приказал царь.
— А если приказ не будет выполнен — голова с плеч, верно? — усмехнулся ястреб. — Вот что значит вести себя по-царски. Но я должен тебя предупредить, что отрубленные головы меня не интересуют.
— Ты получишь кусок моего собственного тела, можешь не сомневаться, — сказал царь.
Слуги поспешно взялись за дело. Теперь уже весь лагерь пришел в волнение и следил за необыкновенным поединком между царем и ястребом. Из ветки дерева слуги сделали коромысло. На концах коромысла подвесили тарелки, которые нашлись на кухне, смастерили стрелку и прикрепили ее к середине коромысла.
Царь взглянул на ястреба и сказал:
— Ничего лучшего у нас не нашлось.
— Понимаю. Небольшая неточность не имеет значения. Я просто не хочу, чтобы ты отдал больше, чем весит голубка, поскольку…
Но царь не дослушал ястреба и встал, держа голубку в руке. Он подошел к самодельным весам, чтобы проверить, хорошо ли они работают.
— Может быть, ты хочешь подлететь поближе? — спросил он ястреба.
— Мне видно и отсюда. К тому же я вполне тебе доверяю.
Царь посадил голубку на правую тарелку, которая начала стремительно опускаться, что очень удивило его, так как голубка казалась невесомой, когда сидела у него на коленях.
Но царь не стал тратить время на размышления. Он опустился на землю, вытянул ногу, прочел короткую молитву и острым ножом разрезал бедро. Придворные и гости, собравшиеся вокруг него, застонали при виде крови. Царь заскрежетал зубами, вырвал кусок собственного мяса и бросил его на весы.
Тарелка окрасилась кровью, но стрелка не шелохнулась. Кто-то стал бранить голубку.
— Столько весит только тело, покинутое душой. Она, наверное, умерла, посмотрите, не мертва ли она.
Кто-то добавил:
— Снимите ее с весов и швырните ястребу, покончите с этим несчастным созданием.
Царь слишком ослабел и не мог говорить, он сделал знак, чтобы все замолчали. От его правого бедра не осталось ничего, кроме кожи. Весы оставались в том же положении. Царь вырезал все новые и новые куски из своего левого бедра; стрелка не двигалась. Люди опускали глаза, чтобы не видеть этого кровавого зрелища. Ястреб смотрел на царя, не скрывая неодобрения.
— О птица, возьми все это мясо и улетай! — кричали вокруг.
— Мне обещали столько мяса, сколько весит голубка, — стоял на своем ястреб; тогда собравшиеся начали осыпать его проклятиями, мужчины выхватили мечи.
Царь, теряя сознание от боли, собрал последние силы и приказал своим гостям и слугам сохранять спокойствие. Он знаком подозвал первого министра.
— Человек не имеет права самовольно лишать себя жизни, но того, что происходит сейчас, никто не мог предвидеть. Мне придется довести дело до конца, даже если меня ожидает ад, — сказал он.
Все присутствующие с ненавистью посмотрели на голубку.
— Пока принц не достигнет нужного возраста, страной будет управлять мой брат, — распорядился царь.
Произнеся эти слова, он с огромным трудом поднялся на ноги и взошел на чашу весов, уже наполненную кусками его мяса. Другая чаша тут же начала подниматься вверх, и на весах установилось равновесие.
Тогда ястреб подлетел поближе и сказал:
— Здесь больше, чем нужно для меня и моей семьи. Разве я смогу унести тебя в горы?
— Я не подумал об этом, — едва слышно сказал царь и добавил: — Голубку ты тоже не смог бы поднять. Тебе остается только пригласить сюда свою семью.
Ястреб захлопал крыльями, взмыл в воздух и ринулся вниз, как будто хотел вонзить клюв в тело царя. Люди закрыли глаза, чтобы не видеть происходящего. Но в эту минуту воздух наполнился звуками божественной музыки. Ястреб исчез, и вместо него появился Индра, вооруженный брильянтовым копьем, в ослепительной короне на голове; он взял Шиби за руку и помог ему сойти с весов. В чаше, где лежала голубка, вспыхнуло пламя, и из него появился бог огня.
— О царь, — сказали боги, — мы подвергли тебя суровому испытанию. Мы усомнились в твоей честности и счастливы, что оказались не правы. Прими наше благословение и знай, что, пока люди будут помнить о твоем подвиге, они будут обладать частичкой тех духовных богатств, которыми обладаешь ты.
С этими словами боги исчезли. Царь в ту же минуту обрел прежние силы, а куски мяса в чаше весов превратились в благоухающие цветы.