1997
Новогодняя поездка в Египет
Устав от празднеств бесконечных,На третий новый день в году,Из зимней грязи, спешки вечной,Мы прилетели в Хургаду.
Синело небо, солнце медныйНа землю посылало свет,Пел бедуин в бурнусе бледномО том, что лучше мира нет.
Отель – наземный вестник рая —К гостеприимству был готов,Шарами яркими сверкая,Стояла ёлка средь цветов.
Под ёлкой дед в кафтане длинном —Восточный древний аксакал —Волшебной лампой АлладинаСтада овечек освещал.
А утром – древний путь на Фивы,Вился дороги пестрый сор,И редкий город сиротливоЗа пальмами скрывал узор.
Песок и камень. В солнце жарком —Пустыни желтая земля,И миражом зеленым, ярким —Воды просящие поля.
Чем ближе к Нилу, тем приветней,Строений глиняных узорХранит от жизни быстротечнойМемнома колоссов дозор.
Тревожил сон Карнакских храмовВ ослах застрявший лимузин,Рогами каменных барановВзывал к молитве муэдзин.
Он призывал тысячелетьяВ свидетели: аллах Акбар!И хрипом резким междометьяЕму в ответ шумел базар.
Смеркалось. Древнюю дорогуАвтобус фарами кружил,И капитель колонны строгойЯнтарный свет заворожил.
Сапфиром призрачным и яснымСинел вечерний небосвод,Казалось, в мире нет прекраснейЕгипетских земель и вод.
К рассвету утренние травыНапьются нильскую водой,Отдав бакшиш восточным нравом,Мы попрощались с Хургадой.
Наш путь домой из странствий дальних —Извечный бег, прощальный миг,Лишь в снах веселых и печальныхМы можем возвратиться в них.
И стражи снов в одеждах строгихМеня на крыльях понесутК печальным западным отрогамВ долину храма Хатшепсут.
1998
Июльский «Киото гарден»
Утром ранним, летним, свежим,По дорожкам вдоль оград,Лишь слегка рассвет забрезжит —Я спешу в любимый сад.
Бродит в снах павлин гортанный,Гравий под ногой шуршит,Кроны сумрачных платановНебо синью ворожит.
Гулким стуком плод каштанаПтиц вспугнет в густой траве,Солнце медленно и пьяноТенью бродит в голове.
Распушилась птиц игривыхСтайка в заросли густой,Сонно, медленно, ленивоБродят мысли чередой.
О волшебном этом крае,Где покой и тишина,Где, как вход в ворота рая,Неба синь – голубизна.
Сад, где люди, звери, птицы,Как свои среди своих,Сад, где с небом хочет слитьсяЦвет гортензий голубых.
Дивный сад. Мне так немного.Чтобы силы обрести,Нужно. Дайте ради богаСнова в этот сад прийти.
1998
Тень
Спал город. В серой дымке предрассветнойОгни мерцали тусклых фонарей,Прощальной трелью песни безответнойВесну будил уставший соловей.
Я шел в Киото, а за мной незримо,Но неотступно – в утро, вечер, день,Неспешная, как поступь пилигрима,Брела тоска – моя земная тень.
На перепутье весен заблудилсяВ миру, в себе, в основах бытия,И в это время спутник появился:Земная тень, моё второе «я».
Таясь и прячась, робкая, глухая,Она смогла тоскою окружить,А, выведав и все секреты зная,Меня собой сумела подменить.
Отвадила земных забот соблазны —Не стоит сокрушаться о былом,И призраков – подружек безобразных —Мне приводила каждый вечер в дом.
И подменив меня, хозяйкой сталаВ моей квартире жить да поживать,А я, как будто робкий гость с вокзала,Просился к ней и должен был стучать.
Убавив свет, желанья притупила,В поступках поселила страх и лень,Мерцанье ярких красок пригласила,Заворожила вкрадчивая тень.
И закружив в бессмысленном вращеньеДней, что бегут унылой чередой,Власть обрела, во всё внесла сомненье,Колдуньей стала над моей судьбой.
За нею вслед я шёл, летал и ездил,С ней об руку по сумеркам бродил,И в утренней тоске о смерти грезил,С ней вместе в сад Киото приходил.
Сил не было, чтоб ей сопротивляться.Душа мутилась, разум угасал,Я клялся больше с ней не расставаться,Как будто кто меня заколдовал.
И прокрутив передо мной кругамиВсе «за» и «против», «быть» или «не быть»,Она хотела влажными рукамиМои глаза уставшие закрыть.