Выбрать главу

Сразу после выхода в свет «Поле невспаханное» воспринималось прежде всего как роман социально-политический. Таким его замышлял и автор. Все в книге построено на действительных фактах, за многими персонажами стоят реальные прототипы в жизни. Павол Гущава, например, — это кузнец Людовит Пасторек-Дей, с которым Илемницкий сдружился в пору работы школьным учителем на хуторе «У Дея».

«Он заходил к нам, как к себе домой, — вспоминал много лет спустя Пасторек. — Знал обо всем, что у нас делается… Когда он нас не заставал, то брал в условленном месте ключ, спускался в подпол за картошкой, натирал ее на терке и сам готовил картофельные оладьи… Петер настолько к нам привык, что хлебал, случалось, вместе с нами из одной миски, как у нас тогда было принято».

В период экономического кризиса, в 1930 г., отец Людовита в его отсутствие (он работал на заводе в Витковицах) в самом деле повесился — никто не смог одолжить ему 200 крон для уплаты налогов. Таким образом, трагедия Циприана Гущавы в романе — отнюдь не плод фантазии автора. Илемницкий вообще стремился к документальной достоверности своей книги. Множество конкретных неопровержимых фактов он почерпнул из газеты — двухнедельное издание — «Кисуцке гласы», редактором которой был адвокат Й. Гранец, прототип д-ра Гавласа в романе. В злосчастной судьбе Зузы Цудраковой отразилась горькая доля словацких женщин, «соломенных вдов» поневоле, мужья которых на долгие годы уезжали за океан на заработки.

Нет, Илемницкий не сгущал краски в своем романе, как пыталась доказать буржуазная критика.

«Поле невспаханное», — говорил писатель на одной из горячих дискуссий, завязавшихся после выхода книги, — я старался написать ясно, без каких-либо аллегорий и умолчаний, в надежде на то, что оно будет воспринято как произведение, которое без романтики, по-своему разоблачает не только кисуцкую, но словацкую нищету, обнажает ее истоки и показывает выход тем, кто несет ее на своих плечах. В этом, вероятно, состоит цель пролетарской литературы у нас, и я не желал бы ничего другого, кроме признания моей книги пролетарским романом, выполняющим эту задачу».

«Поле невспаханное» по праву считается первым произведением социалистического реализма в словацкой литературе. Оно вполне выдерживает — по времени и идейно-художественной проблематике — сравнение со многими произведениями советской литературы конца 20-х — начала 30-х годов. Характерно в этой связи признание Илемницкого:

«Влияние завода и рабочей среды на молодого человека из глухой деревни — эту тему я принялся разрабатывать раньше, чем узнал, что ее рекомендовал советским писателям Максим Горький».

Если в «Поле невспаханном» решение больших общественных проблем Илемницкий всегда связывает с основными индивидуальными (типическими) судьбами, то в «Куске сахару» он попытался отказаться от принципа «главного героя». В центре романа — история одного события, организации совместной забастовки рабочих сахароваренного завода и крестьян-свекловодов. «Объединиться — бороться — победить!» — этот боевой лозунг, выдвинутый коммунистической партией в 1930—1934 гг. в период экономического кризиса и массовой безработицы, проходит лейтмотивом через всю книгу. «Кусок сахару» — это не «роман воспитания» одного главного героя, а «роман воспитания» больших социальных групп.

В «Куске сахару» множество персонажей. С присущим ему мастерством писатель набрасывает основные контуры того или иного характера, но в дальнейшем редко возвращается к нему как к полнокровной индивидуальности. Исключение составляет образ Балентки, несомненно навеянный образом Ниловны из «Матери» Горького. Любовь к младшему сыну, заводскому рабочему, помогает ей сначала почувствовать, а затем осознать справедливость требований бастующих, преодолев психологическую инерцию батрацкой забитости, от которой уже не в состоянии избавиться ни ее муж, ни старший сын Вендель. Пафосом обличения капиталистической системы эксплуатации трудящихся «Кусок сахару» не уступает «Полю невспаханному». Картина здесь еще шире, социально полнее. И все же иллюстративное начало в романе, нередкое сведение индивидуального лишь к социально-классовым признакам приводило к обеднению художественной ткани произведения.