— Когда Том тебе все это рассказал? — спросил я.
— Нынче утром.
— А почему не вчера вечером? Если уж он вообразил, что это так важно…
— Да нет же, говорят тебе. Он не думал, что важно. Думал, это розыгрыш. Думал, это вы подстроили ему назло. А вот нынче утром, как началась кутерьма, тут он и решил, что дело-то серьезное. Вчера-то он, когда поговорил с Таппером, просто забрал аппарат. Решил, понимаешь, что еще не известно, кто на ком отыграется. Сперва он думал, это все твои фокусы…
— Понимаю, — сказал я. — А теперь он думает, что это и вправду звонил Таппер, и звонил не кому-нибудь, а мне.
— Ну да, верно. Он забрал этот аппарат к себе домой и вечером несколько раз снимал трубку, и телефон был вроде как включенный, только никто не отзывался. Вот это его и ошарашило — что телефон вроде дышит, как будто включенный. Он все ломал голову, в чем тут секрет. Понимаешь, проводов-то нет, аппарат ни в какую сеть не включен, а дышит.
— И теперь вы с ним хотите меня за эту штуку притянуть к ответу?
Лицо у Хайрама стало злобное.
— Меня не проведешь, — сказал он. — Я же знаю, ты что-то крутишь. Ездил зачем-то вчера вечером на болото к Шкалику, вот когда мы с доком повезли его в больницу.
— Правильно, ездил, — сказал а. — Потому что нашел его ключи, они у него выпали из кармана. Вот я и поехал посмотреть, все ли там у него в порядке, может, он и дверь забыл запереть, мало ли.
— Не просто ездил, а воровским манером, — сказал Хайрам. — Когда сворачивал с шоссе, погасил фары.
— Ничего не гасил, они сами погасли. Короткое замыкание. Когда я оттуда уезжал, мне сперва пришлось исправить цепь.
Отговорка не бог весть какая. Но лучшей я наспех не придумал. Впрочем, Хайрам придираться не стал.
— Нынче утром мы с Томом тоже побывали в логове у Шкалика, — сказал он.
— Стало быть, вот кто за мной шпионил — Том!
— Он уж больно расстроился из-за этого телефона, — проворчал Хайрам. — И подозревал, что это твоих рук дело.
— И вы, значит, вломились к Шкалику в дом. Ясно, вломились. Я, когда уходил, дверь запер на замок.
— Ага, вломились, — подтвердил Хайрам. — И нашли еще такие телефоны. Полный ящик.
— Не пяль на меня глаза, — сказал я. — Я там никаких телефонов не видал. Я не сыщик, по чужим углам ничего не вынюхиваю.
Мне ясно представилось, как эти двое, точно гончие псы, с ходу ворвались в хижину Шкалика, убежденные, что напали на след какого-то преступного заговора: что именно тут кроется, в чем соль — кто его знает, но уж мы-то со Шкаликом наверняка кругом виноваты!
А ведь какой-то заговор и вправду существует, сказал я себе, и мы со Шкаликом вправду увязли… Надеюсь, хоть Шкалик понимает, в чем тут соль, потому как я-то ни черта не понимаю. От того немногого, что мне известно, все только становится еще непонятнее. И Джералд Шервуд, если он не соврал (а он едва ли врал), знает не больше моего.
Счастье еще, что Хайрам не проведал про тот аппарат, который стоит в кабинете у Шервуда! И про другие — их, наверно, немало в Милвиле у людей, что служат чтецами этим… неведомо кому… которые разговаривают по таким телефонам.
Впрочем, вряд ли Хайраму удастся пронюхать насчет остальных телефонов: уж, наверно, владельцы запрячут их понадежнее и будут держать язык за зубами, как только станет известно, что такие телефоны существуют. А слух этот наверняка через час — другой разнесется по всему Милвилу. Хайрам и Том Престон сами же и проболтаются, они у нас первые трепачи.
Любопытно, у кого еще есть такие телефоны?.. И вдруг я понял: у разных бедолаг, невезучих и нищих, у вдов, оставшихся без всяких сбережений и без пенсии, у стариков, которые уже не в силах заработать кусок хлеба, у бродяг, никчемушников и всяких горемык, кто потерпел крах или кому и вовсе ни разу не улыбнулось счастье.
Ведь как получилось с Шервудом и со мной? С Шервудом установили связь (если можно так это назвать), только когда он обанкротился; и мною они (кто бы они ни были) тоже заинтересовались лишь после того, как я окончательно сел на мель, и сам это понял. И, очевидно, теснее всего с ними связан отъявленнейший лодырь и пропойца во всем Милвиле.
— Ну, чего молчишь? — рявкнул полицейский.
— А чего ты хочешь — чтоб я выложил, что я обо всем этом знаю?
— Вот именно. Не то тебе же будет хуже.
— Слушай, Хайрам, ты не грозись. Даже и не пробуй. Если ты думаешь меня запугать…
Дверь распахнулась.
— Пошел! — заорал с порога Флойд Колдуэлл. — Барьер пошел!
Мы кинулись к выходу. По улице с криком бежал народ, посреди мостовой подскакивала на одном месте мамаша Джоунс и пронзительно взвизгивала, капор еле держался у нее на макушке.