Ху Бин не впервые приставал к Цзинь Фэнцзе; он делал это при случае и раньше. Тогда Цзинь Фэнцзе боялась старого господина и не позволяла Ху Бину особых вольностей. Да и Ху Бин опасался отца. Но в последнее время Ху Бин все время твердит: «Сейчас отцам не справиться с сыновьями», — а сегодняшняя ссора доказала, что старый господин даже побаивается сына. Вот почему Цзинь Фэнцзе разрешила Ху Бину ласкать себя.
Однако Цзинь Фэнцзе была невежественна и не понимала, что происходит вокруг. Она была еще более невежественна, чем Ху Бин, хотя и тот не отличался большой образованностью. Поэтому, вспоминая случившееся, она испытывала страх.
Ху Гогуан вернулся домой только часов в девять вечера; лицо его было красно от вина. Первыми словами госпожи Ху были:
— Ну, что слышно?
— Не беспокойся, я теперь член купеческого общества, имею право избирать и быть избранным. Немного подмажу, тогда наверняка буду членом комитета, — самодовольно ответил Ху Гогуан.
Ван Жунчан, не решаясь сам вступить в члены купеческого союза, попросил Ху Гогуана сделать это вместо него. При заполнении анкеты они написали: владелец лавки — Ху Гогуан, управляющий — Ван Жунчан, капитал — две тысячи юаней.
Госпожа Ху не слишком разбиралась в делах Ху Гогуана, но, видя, что муж доволен, тоже успокоилась.
— Ху Бин до сих пор не пришел домой, — озабоченно произнесла она.
— Пусть делает, что хочет. Мальчишка, может быть, чего-нибудь добьется.
Цзинь Фэнцзе, затаив злобу, наблюдала, как Ху Гогуан укладывается спать. Он не спрашивал, что произошло днем, и как будто что-то обдумывал. Вопреки обыкновению он остался равнодушен к ласкам Цзинь Фэнцзе и, повернувшись набок, затих.
Цзинь Фэнцзе свернулась калачиком рядом с этим худым желтолицым человеком. Лицо ее пылало. Она никак не могла забыть то, что произошло днем. Словно в тумане, видела она толстые губы Ху Бина, который, обнимая ее, кричал: «В уезде уже вышло постановление. Теперь ты моя».
На следующий день Ху Гогуан приступил к осуществлению своего плана. Еще накануне он разыскал Лу Мую, ловко потолковал с ним и договорился о поддержке.
Ху Гогуан знал, что Лу Мую всего лишь богатый сынок: он ничего не умеет, у него нет ни способностей, ни доброй репутации, и просить его помощи — значит попусту тратить слова. Однако Ху Гогуан трезво оценивал свои возможности и хорошо знал людей. Он понимал, что сейчас ему не везде удобно действовать самому: есть места, где он не может бывать, и есть люди, с которыми ему не встретиться. А этот Лу Мую — свой человек повсюду, и через него очень легко получать различную информацию.
Ху Гогуан также знал, что среди друзей Лу Мую, в большинстве гуляк, были и порядочные люди — почитатели его отца, представляющие сейчас в уезде большую силу. А для завязывания знакомства с ними Лу Мую был весьма необходимым человеком.
Еще была одна мысль, которую Ху Гогуан не высказывал, но которая зрела у него в мозгу, — это мысль о Лу Муюнь — незамужней сестре Лу Мую, талантливой девушке, повсеместно известной, унаследовавшей эрудированность отца.
Но старый Ху Гогуан не был так глуп, как его сын. Он был хитер и опытен и всегда помнил изречение древних: «Рис следует есть постепенно — чашку за чашкой».
Сейчас он полностью оставил помыслы о девушке и старался сблизиться с Лу Мую из первых двух соображений. Притом срок выборов в купеческий союз был очень близок — оставалось всего десять дней драгоценного времени. Разве он мог не удваивать усилий?
В результате многодневных хлопот Ху Гогуан завладел тринадцатью голосами. Утром, за день до выборов, ему удалось получить еще два голоса.
Но в тот же день он услышал неприятную новость и почувствовал себя так, словно свалился в погреб со льдом. Это известие он узнал в чайной «Цинфэнгэ», которая была центром всяких слухов. Распивая в одиночестве чай, Ху Гогуан поджидал торговца, с которым договорился встретиться здесь. Этот торговец обещал ему помощь на выборах.
Было около часу. Утренний рынок уже закончился, вечерний — еще не начинался. В чайной было малолюдно: всего четыре-пять посетителей.
Двое незнакомых Ху Гогуану молодых людей говорили о выборах в купеческом союзе, и он ясно расслышал, как один из них сказал:
— Странно, есть люди, которые предпринимают тайные шаги, чтобы быть избранными в исполком купеческого союза.
— Уездный комитет партии уже назначил членов исполкома, — ответил другой. — Это правильно. Пусть те, кто занимается всякими махинациями, получат хороший урок.
Ху Гогуан был потрясен: его взволновало не то, что он был как бы обруган, а то, что члены исполкома уже назначены и у него не осталось никакой надежды. Он растерянно оглянулся, ища, с кем бы поговорить, но никого из знакомых не было. Тогда он подозвал официанта и, попросив оставить за ним чай, поспешно вышел. Ху Гогуан был человек расчетливый и решительный. Он хотел немедленно выяснить, действительно ли уже назначены руководители купеческого союза. Если это правда, он решил еще до выборов порвать со своими «паланкинщиками», потому что каждый приобретенный им голос хотя и определялся симпатиями, но стоил денег.