Все зааплодировали, в том числе и Ху Гогуан.
— Я прислан сюда недавно и еще плохо знаю обстановку, — медленно заговорил Линь Цзычун. — Все, говорившие здесь о Ху Гогуане, приводили факты из прошлого, и мне трудно в них разобраться. Вы просите меня высказаться. Скажу просто: попросим уездный комитет партии разобраться в вопросе о Ху Гогуане, а пока будем продолжать собрание.
Множество рук взметнулось вверх, выражая одобрение. Последним поднял руку Ху Гогуан. Собрание продолжалось, но напряжение утомило людей. Порядок в зале не соблюдался, и все выражали нетерпение. Когда Линь Цзычун закончил читать наказ, никто не взял слова. Даже вновь избранные члены исполнительного комитета забыли выступить с ответными речами.
Настроение у Ху Гогуана было подавленное. Решили бы на собрании не утверждать его членом исполнительного комитета, и ладно, А тут вмешается комитет партии, и на свет могут всплыть его старые делишки, а их немало. Если народ узнает обо всем, ему будет угрожать серьезная опасность. Подумав обо всем этом, Ху Гогуан очень встревожился, но Лу Мую старался утешить его:
— Не печалься, пойдем ко мне, посидим, что-нибудь придумаем.
Хотя Лу Мую одержал победу на выборах, он разделил с другом его горе.
III
Когда Ху Гогуан и Лу Мую вышли за ворота уездного комитета партии, они увидели несколько зевак, которые, задрав головы, рассматривали висящий на стене плакат. Заметив выходящих, зеваки повернулись и уставились на них.
С плаката на Ху Гогуана смотрели тухао и лешэнь, нарисованные устрашающе красными и зелеными красками на белом полотне; сначала они мучили крестьян, затем были убиты народом. Под яркими лучами солнца, освещающими плакат, красный цвет точно брызгал кровавыми каплями. Лешэнь был типичный: желтолицый, с короткими усиками и длинной курительной трубкой во рту. Сбоку большие иероглифы гласили: «Это лешэнь! Убьем его!»
Сердце Ху Гогуана тревожно забилось. Он невольно поднял руку и потрогал голову. Ему казалось, что устремленные на него взоры зевак полны насмешки и ненависти. Встречающиеся знакомые купцы здоровались с Ху Гогуаном, и ему казалось, что в этих поклонах скрыто чувство радости чужой беде.
Машинально следуя за Лу Мую, он напряженно пытался что-нибудь придумать, но мысли его путались. Всю дорогу он пристально вглядывался в лица встречных.
Ху Гогуан и Лу Мую шли очень быстро и вскоре были в западном конце улицы Сяньцяньцзе — единственном оживленном месте в городке. Дом Лу Мую находился в переулке. Еще издали Ху Гогуан увидел, что перед мелочной лавкой стоит Ван Жунчан и с кем-то разговаривает.
Вскоре собеседник его ушел, а Ван Жунчан, понурив голову, двинулся им навстречу.
— Ты куда, брат Жунчан?
От окрика Лу Мую владелец лавки резко остановился и чуть не натолкнулся на юношу.
— А, это вы! — ни с того ни с сего растерянно произнес он и в смятении оглянулся по сторонам, словно о чем-то хотел сказать и не решался.
— Мы идем к Мую. Ты не занят? Тогда пойдем с нами, потолкуем, — предложил Ху Гогуан.
— Я как раз искал тебя, — медленно выговорил Ван Жунчан. — А почему бы не зайти в мою лавку? Это как раз по пути.
Ху Гогуан не успел ответить, как Лу Мую потащил за собой торговца.
— Нам надо посоветоваться по крайне важному делу, а у тебя в лавке слишком шумно.
Тем временем они подошли к перекрестку.
— Правда, что Скользкий Голец подставил тебе ножку? — с тревогой спросил Ван Жунчан, убедившись, что вокруг никого нет. — Все уже знают об этом, и на улице Сяньцяньцзе обсуждают в подробностях.
— Ерунда, я его не боюсь, — деланно смеясь, ответил Ху Гогуан. — Больше ни о чем не говорят? А о заполненной нами анкете?
Только сейчас Ху Гогуану стала ясна причина растерянности Ван Жунчана: тот боялся быть замешанным в дело с подставным владельцем лавки. То, что Ху Гогуан выступал в роли хозяина лавки «Вантайцзи», конечно, трудно было скрыть, но об этом Ху Гогуан мало беспокоился, полагая, что с этой стороны удар не последует.
— Пусть это тебя не тревожит, — решительно ответил Ху Гогуан. — Если ты сам признал меня хозяином, что могут сказать посторонние?
А его спутник добавил:
— В анкете нет ничего дурного. А что касается избрания Гогуана членом комитета — еще не все потеряно. Мы это дело обсудим. Это и тебя касается, Жунчан, ведь Ху Гогуан связан с «Вантайцзи». Не плохо было бы придумать какой-нибудь выход.
Только сейчас Ван Жунчан понял, что, согласно заполненной анкете, он формально не имеет больше никакого отношения к своей лавке; теперь она принадлежит Ху Гогуану. Но если того будут преследовать как лешэня, неизбежно затронут и лавку.