И войско тайпинского государства стояло лагерем в Учжэне. Позже, когда императорская армия заняла часть города, два воинства сошлись не на жизнь, а на смерть. Цинские войска уничтожили тайпинов, оставив после себя частично разрушенный Учжэнь и сильно пострадавший Цинчжэнь. Причем последний к концу века был почти отстроен заново, а Учжэнь лишь слегка восстановлен. В центре города (в его торговой части) к востоку от реки (Цинчжэнь) тогда простиралась только пустошь с сиротливыми огоньками уцелевших домиков.
Временем наибольшего расцвета обоих городов следует считать конец XVIII — начало XIX века. Магазинчики города, торговавшие одинаковым товаром, тяготели друг к другу, улочки, на которых они располагались, получали характерные названия. Так появились Платяная улица, Дровяная, Рисовая и т. п. По тем временам лишь провинциальные да крупные областные центры имели подобный размах: в Учжэне даже были районы трактиров и домов терпимости, а также множество других увеселительных заведений.
После разрушений, принесенных тайпинской войной, городу уже не суждено было восстановить прежний облик. Тем не менее внушительные размеры, многочисленное население и высокоразвитые промышленность и ремесло Учжэня по-прежнему выделяли его среди обычных уездных городов. Такое положение Учжэня обуславливалось прежде всего тем, что он лежал на перекрестке сухопутных и водных магистралей, соединяющих две провинции, три области и семь уездов: купцы, перевозящие грузы, неизменно следовали этим путем. После образования республики, в 1912 году, когда железная дорога напрямую соединила Цзясин, Ханчжоу и Шанхай, ситуация резко изменилась — ремесло и промышленность города стали приходить в упадок.
Кроме всего прочего в Учжэне есть «восемь достопримечательностей», об одной из которых стоит упомянуть. Это две величественные пагоды, которые в народе зовут Восточная и Западная, возведенные здесь лянским царевичем Чжаомином в честь своей матери. Официально Восточная пагода называлась Шоушэнсыта (Храм и Пагода Долголетия и Мудрости). Храм не сохранился, а пагода дожила до конца XIX века, когда и была восстановлена на деньги, собранные местным жителем Лу Сюэпу. Маленький храм примыкал и к Западной пагоде, в нем еще сам лянский царевич постигал науку. К началу нашего века он хотя и сохранился, однако много раз ремонтировался и вряд ли представал в своем первоначальном облике.
Что касается историографии города, то начало ей положил отшельник Шэнь Дунгао в конце эпохи Сун (XIII в.). Чэнь Гуань в середине эпохи Мин (XVI в.) дополнил и систематизировал труды Шэня, а чуть позже Ли Юэ (конец XVI — начало XVII в.) внес некоторые исправления. В начале эпохи Цин (XVIII в.) эту работу продолжил помощник правителя области Дун Шинин, расширивший исторический труд до 12 томов. В 25-м году республики (1936 г.) Лу Сюэпу обработал творения своих предшественников, добавив к старому материалу семь самостоятельных разделов, в том числе образование, промышленность, торговлю и др., и в окончательной редакции получилось 43 тома. К историческому описанию Учжэня Лу добавил карту самого города, уездов У и Цин, рельефа местности пригорода. Приложение в виде карт по западному образцу было новым для исторических описаний того времени.
Мои детство и юность прошли в Цинчжэне.
ОТЕЦ
Мой отец Юнси, носивший второе имя Бофань (в детстве Цзинсун), родился в 1872 году и был на три года старше моей матери. В 16 лет он получил степень «сюцай». В то время торговые дела прадеда шли в гору, и он очень хотел, чтобы сыновья или внуки проявили себя на научном поприще, сменив традиционное занятие семьи торговлей. Когда прадед узнал, что старший из внуков получил на экзаменах степень «сюцай», он очень обрадовался и стал всячески настаивать, чтобы отец немедленно приступил к постижению искусства написания экзаменационного сочинения «багу», надеясь, что в будущем тот сможет получить степень «цзюйжэнь». Тем не менее вскоре после помолвки отец отправился к будущему тестю изучать медицину. В это время отцу было 19 лет, он принял участие в волостных экзаменах, но потерпел неудачу. Отец знал, что все три ветви родственников (поколение деда) кормятся полностью за счет прадеда, даже собственный отец (то есть мой дед) живет на всем готовом; в семье деда было шесть детей — очевидно, по мнению отца, многочисленную семью могли ждать большие трудности. Таким образом, несмотря на огромное по тем временам состояние прадеда, родственникам отца отошла бы совсем небольшая часть наследства. Как жить, не имея практической специальности? Это и было основной причиной, которая побудила отца заняться медициной.