— Когда придет Ху Бин, скажи ему, что я хочу с ним поговорить о делах пикетчиков, — приказал хозяин дома Цзинь Фэнцзе.
IV
Проводив Лу Мую и Ху Гогуана, Фан Лолань, засунув руки в карманы, стоял у входа в гостиную и смотрел на небесный бамбук, растущий в саду. В вечерних сумерках предметы потеряли окраску и лишь мелкие завязи бамбука мерцали, как искры.
Фан Лолань застыл в раздумье. Наступающая ночь навеяла на него грусть. Он ощущал пустоту и в то же время какой-то трепет. Перед его остановившимся взором возникло видение. Вместо бамбука появилось длинное темное одеяние женщины. Оно было усыпано маленькими красными звездочками такой же величины, как завязи бамбука. Внезапно все ожило. Красные звездочки на темно-зеленом фоне помчались друг за другом. Словно искры фейерверка, они поднимались вверх и образовывали над воротом темно-зеленого женского платья довольно большое ярко-красное пятно. Вдруг пятно раздвоилось и открыло два ряда обворожительных зубов, подобных мелкому белому рису. О! Это была улыбка, обольстительная женская улыбка! Затем под изогнутыми бровями желто-зеленым блеском сверкнули глаза, прикрытые черными ресницами.
Не решаясь больше глядеть, Фан Лолань поспешно закрыл глаза. Однако улыбка и взгляд из-под черных густых ресниц, полный беспредельной печали, проникали и сквозь сомкнутые веки.
Пытаясь уйти от кошмара, Фан Лолань бросился в гостиную. При свете керосиновой лампы видение исчезло. Слабое пламя слегка подрагивало, и Фан Лоланю казалось, будто трепещет его собственное сердце. Он невольно вынул из кармана правую руку и приложил к груди. Ладонь была теплая, словно Фан Лолань держал теплую, пухлую ручку.
«Уян, ты — луч надежды. Против своей воли я хочу бежать за тобой». Фан Лолань услышал, как отчетливо прозвучал его голос, и вздрогнул. Ему показалось, что не он произнес эти слова, но в гостиной никого не было.
Успокоившись, он сел в большое плетеное кресло. Доносившиеся из левого флигеля голоса госпожи Фан и ребенка свидетельствовали о том, что готовится ужин.
Фан Лолань с грустью поднялся и направился туда. Он чувствовал себя виноватым перед женой, но понимал, что не сможет найти в себе сил изгнать из мыслей привлекательный и в то же время ненавистный образ. Поэтому он шел туда, где были домочадцы, чтобы хоть на время скрыться от наваждения.
Весь вечер Фан Лолань внимательно следил за женой, словно заново оценивал ее. Он усиленно выискивал у жены положительные качества, чтобы успокоить свою душевную тревогу.
По его мнению, достоинствами внешности жены являлись тонкая талия, упругие бедра и нежные белые плечи. Маловыразительные глаза несколько портили красивое овальное лицо, но приятная улыбка и красивый голос восполняли этот недостаток.
— Ты помнишь, Мэйли, как шесть лет назад мы бродили с тобой в окрестностях Нанкина возле Юйхуатай?[20] — заговорил Фан Лолань. — Тогда мы только поженились, в то лето закончили и учебу. Я отчетливо помню одну из таких прогулок. На берегу ручья у Юйхуатай мы собирали причудливые камешки. От брызг промокли твоя тонкая блузка и белая юбка, пришлось снять их и высушить на солнце. После этого мы возвратились домой. Ты не забыла? — Голос Фан Лоланя звучал задушевно. Было около девяти часов, и они сидели в комнате вдвоем.
Госпожа Фан улыбалась и ничего не отвечала.
— В то время ты была более живой. Огонь молодости бушевал в твоей крови!
— В прежние годы мы действительно проказничали, — покраснела госпожа Фан. — Ты тогда обманом заставил меня раздеться, а сейчас смеешься надо мной.
— Будь ты на моем месте, ты тоже не смогла бы остаться равнодушной. При виде твоей трепещущей груди и стыдливого взора всякий мужчина пришел бы в волнение.
Госпожа Фан засмеялась и закрыла лицо руками. Фан Лолань подошел к ней, горячо взял за руку и тихо, но возбужденно проговорил:
— Ты изменилась, Мэйли. Куда девались твоя непосредственность и женственность? Целыми днями ты хлопочешь, будто у тебя бог весть сколько забот. Даже смеяться ты перестала. Ты, как и прежде, молода и красива, но кажется, будто ты увяла. Неужели в тебе не осталось молодых чувств?
Госпожа Фан ощутила в словах мужа большую печаль. Она подняла голову и удивленно взглянула на него. Густые брови Фан Лоланя были нахмурены, взгляд напряжен. Госпожа Фан положила голову на плечо мужа.
20