— Зачем нам гражданин, который не в состоянии пройти обыкновенный конкурс? Не думаете ли вы, что такой уибробец просто не может быть чиновником?
— Но почему, боже мой?
— Да он в течение одного дня не мог бы выдержать пинков своих начальников, — кратко ответил мистер Шпик.
Его рассуждения были не лишены здравого смысла, и, хотя моя жена снова пробормотала, что эти люди сумасшедшие, я с ней не согласился. Я напомнил ей, что эти существа не люди, а уибробцы, следовательно, имеют право на некоторые странности. К тому же для чего еще ногти и копыта?
Мгновением позже, однако, мы столкнулись с явлением, которое я не мог сразу переварить, несмотря на многолетнюю практику в Софийском зоологическом саду.
Мы проезжали по Уининим-роуд, самой широкой и длинной улице Лаггнегга. Вездеход остановился у перекрестка перед красным сигналом светофора. Я лениво рассматривал стада разноцветных машин, которые проносились по поперечной стрит, и не мог понять, зачем в этой стране светофоры, если каждый вездеход мог бы через них перелететь. И только мистер Шпик начал мне объяснять, что светофоры нужны, чтобы приучить уибробцев к порядку и дисциплине, как взгляд мой задержался на двух молодых уибробцах, юноше и девушке. Они находились в самом центре перекрестка, на круге, покрытом травой, и исполняли какой-то очень ритмичный танец. Я подумал, что наши европейские танцы куда более сложные и увлекательные, чем эти однообразные движения, и хотел было спросить мистера Шпика, не национальный ли это танец, но не успел, потому что у меня перехватило дыхание.
Увы, эти молодые уибробцы не танцевали. Нет, они совсем не танцевали. Больше того, они… как бы выразиться поделикатнее, черт побери! Да они просто совокуплялись.
Если вы, уважаемый читатель, увидели бы нечто подобное посреди улицы, то непременно бы возмутились и позвали милицию. Я готов был поступить именно так, но обнаружил, что мистер Шпик смотрит на пару, зевая, а моя жена улыбается с одобрением и любопытством. Я даже подумал, что являюсь жертвой оптического обмана. Но в этот момент зеленый свет открыл нам путь, и я должен был зажмуриться, поскольку увидел зрелище совсем близко. Оно было вполне реальным.
Я ничего не сказал и хорошо сделал, потому что немного погодя обнаружил, что этот скандальный случай никоим образом не единичен и, следовательно, не скандален. Подобные картины можно было наблюдать не только посреди авеню и роудов, но и на тротуарах, и в подъездах жилых зданий и учреждений, и на самих граси-скверах. При этом уибробцы в летах принимали участие в этих занятиях не меньше, чем молодые… В сущности, что же такого необычайного было в этом уибробском обычае? Он был вполне практичен и даже демократичен, потому что не каждый уибробец может снять комнатку или иметь под рукой начальнический кабинет, кроме того, это спасало нацию от привычного лицемерия.
В этот день мы сделали первые шаги на пути постижения уибробского быта и то и дело убеждались в превосходстве уибробской цивилизации. Так, например, чтобы снабдить нас обувью и перчатками, мистер Шпик отвел нас в грандиозный супермаркет, где продавались три вида товаров, каждый из которых предлагался в двух моделях — уибробской и бробдингуйской. Достаточно было опустить сзади в отверстие компьютера-продавца нужное количество спруг плюс пять процентов для самого компьютера, чтобы он повернулся к тебе лицом и ты получил свою покупку. Тут же моментально выпускали и готовое платье. К сожалению, автоматы обуви и перчаток были испорчены, и нам пришлось обойти десяток супермаркетов, прежде чем мы приобрели перчатки и обувь. Разумеется, уибробские.
Обедали мы в первоклассном ресторане. Здесь все было автоматизировано. Разнообразные блюда с постными бульонами, зерновым и травяным фуражом двигались по конвейеру вдоль столов, и каждый мог выбрать что его душе угодно. Над столами висели компьютеры-кельнеры, но их функция была чисто воспитательной: они наблюдали за приемом пищи с точки зрения этикета и в случае нарушения его делали замечания и раздавали пощечины. Кроме того, они с научной целью записывали застольные разговоры: записи отправлялись в Уибробскую Их Превосходительств Вице-губернаторов Академию наук, где обрабатывались для нужд социального управления. Оплата в ресторане производилась так же, как в супермаркетах.
Когда мистер Шпик Уининим достал две банкноты, чтобы заплатить за обед, я смог разглядеть одну из них. Она была красивого ярко-голубого цвета. Водяной знак изображал герб Уибробского государства — умную лошадиную голову с торбой фуража перед мордой. На лицевой ее стороне в золотых медальонах были помещены лики трех Вице-губернаторов. Меня поразила их молодость.