Особенно тяжкой провинностью оказалось мое демонстративное нежелание быть обгаженным еху при посещении нами Западной резервации; подобное нежелание могло быть истолковано только как дерзкая обструкция возможному моему заключению в качестве наказания в упомянутой резервации, то есть как протест против самой уибробской юрисдикции.
Но самой серьезной уликой, свидетельствующей о наших преступных замыслах, как выразился прокурор мистер Шпик, было, безусловно, мое поведение на спиритическом сеансе в Академии наук. Эта улика блестяще доказывала, что наша подрывная деятельность соответствовала документу, обнаруженному в верхнем кармашке моего пиджака.
— Да, — подтвердил и свидетель обвинения мистер Шпик, обращаясь к судье мистеру Шпику. — Я присутствовал на том сеансе, сэр. И что вы думаете? Вместо того чтобы удовольствоваться приглашением любимых теней Их Превосходительств, обвиняемый, с молчаливого согласия обвиняемой, позволил себе вступить в контакт с тенями разных цареубийц, философов, писателей и других опасных потусторонних элементов… Сами можете представить себе, сэр, как чувствовали себя Их Превосходительства. После сеанса у мистера Гарри Хуфа наступил коллапс, и он готов был сложить с себя все полномочия, мистер Уильям Фокс на всякий случай лег спать под кроватью, а мистер Черитебл Хорсхед получил микроинфаркт.
Прокурор в обвинительной речи только повторил вышеупомянутые обвинения. Зато речь нашего защитника отличалась оригинальностью. Остановившись на тех преступлениях, которым прокурор не уделил достаточного внимания, он совершил экскурс в историю Уибробии и напомнил, что за значительно меньшие преступления один англичанин более двух веков назад был приговорен к смерти — его должны были растоптать копытами, повесить и разрубить топором…
Нам было дано последнее слово. Лина, по обыкновению, разревелась и назвала судью, прокурора и защитника идиотами, дураками, скотинами и чурбанами, но они ничего не поняли, поскольку она говорила на нашем родном языке. Увидев, к чему клонится дело, я удовольствовался переводом этих слов на английский.
Судья мистер Шпик удалился на совещание. Спустя мгновение он вышел из двери позади судейской трибуны и огласил приговор: Великий суд Уибробии многократно приговаривал нас к смерти самыми различными способами, а в совокупности — к смерти, лишению гражданских прав на пятьсот лет и конфискации за неимением другого имущества Лининого чемодана. Приговор подлежал немедленному исполнению.
Мы с Линой не лишились чувств лишь потому, что держали у носа флаконы с нашатырным спиртом. Больше всего меня возмутило лишение прав на такой долгий срок, и я хотел было протестовать, но моя жена сказала, что гораздо более возмутительна конфискация ее туалетов.
Тем временем мистер Шпик достал из кармана новый лист бумаги, украшенный печатями и гербами. Я подумал, что нам огласят еще какой-нибудь приговор о смертной казни, но, к нашему изумлению, он огласил эдикт Вицегубернаторства, согласно которому смертная казнь заменялась вечным заточением в Энсестрел касл. Пункт второй эдикта предписывал вернуть нам чемодан.