— Девятой, — ответил «ассистент».
— Одиннадцатой! — крикнули из зала.
— Девятой или одиннадцатой? — спросил Чио.
— Ни девятой, ни одиннадцатой — пятнадцатой, — объявил после раздумья «ассистент».
— Пятнадцатой сверху или снизу?
— Сверху! — ответили из зала.
— Скажите зрителям, какую карту вы запомнили, — предложил Чио.
— Короля бубнового, — ответил «ассистент».
И действительно, пятнадцатой картой сверху оказался бубновый король.
Третьему помощнику Чио дал в руки волшебную палочку и сказал:
— Дотроньтесь палочкой до моего затылка, и во рту у меня появится алюминиевое яйцо.
И в самом деле, только палочка коснулась волос иллюзиониста, как у него надулись щеки и в полуоткрытом рту появился алюминиевый шарик. Он провел рукой по губам и продемонстрировал залу покачивающееся на ладони яичко.
Грянули аплодисменты.
— А может быть, оно было у меня во рту, — произнес Чио, подбрасывая яйцо, — попытаемся еще раз!
Еще одно прикосновение палочки, и между ярко накрашенными губами Карло Чио показалось еще одно яйцо.
— Еще раз!
— И еще!
— И еще раз!
На столике уже лежало семь яиц.
— Довольно, хватит, жалко его! — крикнул кто-то из зала, и «ассистент» опустил занесенную было палочку.
Этот номер даже слепых убедил в том, что Карло Чио действительно чудотворец.
Четвертой поднялась на сцену статная светловолосая женщина. Чио снял у нее с руки часы и велел завернуть их в платок. Потом он дунул на платок и предложил женщине раскрыть его, со словами:
— Возьмите свои часы, номер, кажется, не удался.
Блондинка раскрыла платок и замерла, пораженная: ее золотые часики превратились в маленькую щепочку.
— А где часы? — иллюзионист был как будто удивлен не меньше ее. — Вы же сами их положили сюда, сами завернули, никто, кроме вас, к ним не прикасался!
— Да… никто… не знаю… куда они могли деться… — женщина была готова расплакаться.
Искали часы, искали и обнаружили их в запасной чалме Чио, лежащей возле магнитофона.
Под конец иллюзионист пожонглировал тремя красными палочками, поблагодарил растроганного зрителя за сердечный прием, снял чалму, провел рукой по парику, едва не сняв его, щелкнул каблуками мокасин и, пожелав всем счастья, послал в зал воздушный поцелуй и покинул сцену.
Бурными овациями зрители несколько раз вызывали Карло Чио. Под конец, когда он жестами и мимикой дал им понять, что сердце его принадлежит им, а из-за жары силы его на исходе, аплодисменты стали стихать, и занавес тяжело опустился.
Жители Ахаваи разошлись по домам, чтобы вернуться к своим местечковым делам. А Карло Чио, пока его ассистент с глазами белого медведя складывал инвентарь в зеленый фанерный сундук, сидел перед зеркалом в маленькой гримерной и снимал вазелином с лица грим, дабы придать ему тот вид, который соответствовал Чио как полноправному гражданину Советского Союза.
В это время кто-то робко постучал в дверь.
— Войдите, открыто! — крикнул Чио.
Вашакидзе держал свою соломенную шляпу в безвольно повисших руках. Сделав шаг вперед и вправо, он замер у дверей.
— Я вас слушаю, — иллюзионист вытер лоснящееся от вазелина лицо белым полотенцем, застегнул верхнюю пуговицу рубахи и пододвинул гостю стул, — садитесь.
Карло был привычен к таким визитам. После концерта к нему почти всегда заходили два-три особенно любознательных зрителя, которые почти одинаковыми жестами и трепещущими от волнения голосами умоляли его:
— Мы здесь с вами одни, ради бога, расскажите, как вы делаете этот номер. Я так внимательно следил за вами, но ничего не понял.
Карло, естественно, всегда отвечал одно и то же.
— Никакого секрета здесь нет, а то кому бы я его открыл, как не вам. Я не фокусник, я вас не обманываю, все дело в моих особенных биофизических и анатомических (!) возможностях. С такими данными, как я, человек рождается один из миллиона. А если он к тому же интенсивно работает над собой, он достигает того, чего достиг я…
Но Вашакидзе не походил на тех наивно-восторженных зрителей, да и вопросы задавать не спешил.
— Вы любите цирк? — чтобы разрядить обстановку, Карло Чио взял инициативу в свои руки.
— Да… конечно… Я не помешал? Мне бы хотелось что-то сказать вам, — Вашакидзе, уставясь в пол, крутил в руках шляпу, как если бы перебирал четки.
— Я вас слушаю.
— У вас только эти номера или есть еще и другие?