Какое это странное чувство. Впервые за многие годы я увидел в зеркале свое тело. Все целиком. Для постороннего человека в этом нет ничего интересного. Зрелище малоприятное, больше смахивает на гротеск. Свое старое тело. В комнате было очень жарко, и я разделся догола. Зеркало, которое висит над кроватью, отражает меня целиком. Времена, когда весь мир казался мне более или менее любопытным приложением к половому акту, давно миновали. Теперь меня куда больше занимают мои телесные недуги, чем наслаждения, которые может испытать мое тело само по себе или же от прикосновения к другому телу. Были в моей жизни такие периоды, когда, как остроумно заметил один писатель, по воле воображения одна-единственная точка примерно посередине женского тела делалась центром вселенной. Я испытал все муки подростка и безумные, почти сумасшедшие искушения, одолевающие здорового двадцатилетнего юношу. Воспитание, которое мы получаем в школе и дома, а прежде всего в римско-католической церкви, приучало нас к тому, что все плотское греховно, объединено понятием вины, греха, порока. Грехи, связанные с понятием тела, называли грехом нечистым. Все, что связано с тайной пола, называли происками сатаны. Все нескромные мысли и поступки были связаны с телом. Нескромные мысли, слова, прикосновенья исходили от тела. Самым тяжким грехом для ребенка и мальчика считался грех… Эти представления о грехе, перенесенные в XX век из Ветхого завета, имели огромную силу. Жаль, я уже не помню жития патрона молодежи св. Станислава Костки{101}, так, кое-что смутно припоминаю, помню, что этот святой отрок был невинным. Бежал прочь от искушений магнатского двора, от своего брата, который, кажется, где-то в Вене развлекался с какими-то дамами, однажды случайно святой Костка услышал их фривольные речи и упал в обморок, а потом, чтобы больше не слышать мерзопакостных слов, пешком отправился в Рим и, преследуемый недобрым братом, укрылся в монастыре иезуитов. Не помню всех деталей его биографии, которую нам подробно рассказывала на уроке религии наша учительница. Помню только картинку — розовощекий, похожий на ангелочка мальчик с возведенными к небу голубыми глазами. Святого Станислава Костку нам всегда ставили в пример — и в начальной школе, и в гимназии. Но стать святым нелегко. В этом я убедился на собственной шкуре. А шкура у меня была довольно толстая, потому что еще ни разу со мной такого не случилось, чтобы от неприличных шуток или от грубых слов я упал в обморок. Так было и в школе, и в армии, и на службе. Ведь шуток по поводу мужских и женских половых огранов и действий, связанных с половым актом, у нас хоть отбавляй. Я не говорю здесь уже о всяких намеках, двусмысленностях и прочих непристойностях, которые, как планеты вокруг. Солнца, кружат вокруг заветной темы. Так уж устроен мир. И святому отроку от этого никуда не уйти. Разумеется, и тут лучше всего придерживаться золотой середины. Любой крен может кончиться катастрофой. Снова мне вспоминается толстая кухарка, которая все проблемы, связанные с полом, решала с помощью одной-единственной поговорки: «Баба бабе… грабли всадит». Я расхохотался. Эта дурацкая, лишенная всякого смысла шутка сразу же снимала весь трагизм проблемы и смешила меня до слез: «баба бабе…». Этими вопросами занимаются и газеты и ученые, одни ищут утешения в советах пани Зофии
{102}, в популярных брошюрах, другие — в толстых книгах и статистических выкладках. Существует известный всему миру очень обстоятельный отчет американского ученого Кинси, который все учел, подсчитал, подвел итоги. Но что из этого. Что может следовать из подсчетов, которые показывают, что в Соединенных Штатах от общего числа людей, занимающихся содомией, т. е. половыми сношениями с животными, граждане с неполным средним образованием составляют один процент, граждане со средним образованием — полпроцента, а лица с высшим гуманитарным образованием — одну сотую процента. Те же данные в условиях северных стран выглядят совершенно иначе, весь этот отчет — настоящий статистический справочник за год, но итоги и выводы разные или почти никаких; какой вывод можно сделать из того, что мужчины с университетским дипломом совокупляются три раза в неделю, с докторским званием — один, причем в традиционной позе, хотя среди людей с высшим образованием стремление к разнообразию поз встречается чаще, чем у сельскохозяйственных рабочих или разнорабочих… одним словом, это такая огромная и неизученная область, как, к примеру, бассейн Амазонки или космос, впрочем, данные эти собраны на материале Америки, высокоразвитой страны, на худой конец, их можно перенести и на Европу, но огромная Азия, Австралия, Африка по-прежнему остаются для нас малодоступными, и только специалисты способны разобраться в половой жизни магометан или негров. Хотя, что касается негров, то о них мы можем сказать куда больше, чем в давние времена, потому что изрядное количество негров проживает теперь в Западной и Средне-Восточной Европе. Негры часто сожительствуют с белыми женщинами, вступают с ними в брак. У Лонгина Подбипенты одна точка зрения на любовь, у Казановы — другая, у святого Павла — третья. Ничего не поделаешь, эта область не поддается изучению. Впрочем, кто знает, кто знает. Расовые предрассудки, готовые перерасти в неприязнь, возникают при самых различных обстоятельствах… Как-то сижу я в баре за одним столиком с негром, скорее всего, это был студент. У официантки не оказалось сдачи, сидим полчаса, ждем. К нам подсели еще два типа. Оба под мухой. Негр торопится, нервничает. Наконец он ушел, и новый сосед, эдакий битюг, обращается вдруг не то ко мне, не то к себе, не то к потолку, не то к пивным кружкам: «Видал черномазого, мало ему, что его обслужили, накормили, а еще претензии. Они, можно сказать, еще дети, а как напьются, делаются дикими, себя не помнят, за нож хватаются, убить могут, я-то их хорошо знаю, во время войны в армии служил у американцев. И после войны мы там оставались, что они с девушками вытворяли — не рассказать, напьется такой, глядит зверем, как-то негр ко мне подошел, я дал ему рюмку виски, потому что он умолял, плакал как ребенок, потом вторую, но мой сержант и говорит: Стасек, если жизнь тебе не надоела, с негром не пей, потому что, как он выпьет, дело дрянь… амок у него, приступ безумия, с ножом бросается… негр просил еще рюмку, я ему отказал, а он стал передо мной на колени, руки сложил, из-за рюмки водки плачет, заливается как дитя, а что потом было, трудно передать… Я на другой день — рапорт. И сержант мне говорит: Стасек, если шкура дорога, с неграми не пей. Вы спросите, как я сюда попал? Чего смотришь, тоска по родине меня привела, привести-то привела, но было время, меня так тряханули, до сих пор очухаться не могу, видел виды, но ничего, все прошло, все миновало, машину продал… ну… мое почтение, мое почтение…»