— До самой тины, — сказал Роман.
— Я думаю, дело в отливе, — сказал Толик. — По отливу она заходит в речку или нет?
— Кажется, нет.
— Тогда не все потеряно, — оживился Роман. — Тогда надо ждать прилива. А когда он начнется?
— Таблиц у нас нету. Наблюдать придется.
— Надо бы подождать. А завтра когда прилив будет?
— Не знаю…
— Караулить будем.
Вдруг врывается Степанов с Митрохою. С мешками. В мешках топоры, пилы, рубанки.
— Надо в море рыбачить, — без всяких панических объяснений выпалил Степанов. — Где твоя шлюпка, Рома? Будем чинить.
— Начинай, — устало сказал Роман.
Они схлынули так же, как и нахлынули.
— Молодец все-таки Васька, — сказал Роман, глядя вслед своему другу. — И столяр, и плотник, и механик, и радист…
— И даже козу доить умеет, — засмеялся Толик.
— Ты напрасно смеешься, — нахмурился Роман. — Он простой матрос. Кончил только курсы. А все хозяйство на его плечах. А если бы на его место поставить Митроху? Что получилось бы, хоть Митроха и с институтским дипломом?
— Это, Роман, ты себя имеешь в виду: вот я, мол, простой механик с подводной лодки, а мне, мол, подчиняются инженера.
— Сам себя не похвалишь, стоишь как оплеванный, — засмеялся Роман. — Однако надо парням помочь. Кто со мной?
Спускаемся со своей скалы, под нами стеклянное безмолвие океана. Огибая сивучиные лежбища, что были милях в пяти от берега, шел пароход. Нам он казался не больше ботинка, а ведь вблизи это громадина.
И мне в голову пришла странная мысль: жили мы тихо и ладно, несли вахту, охотились, мылись в бане, катали шары на бильярдном столе, читали книжки, слушали музыку, смотрели кинофильмы… Но вот пошла красная рыба, и каждого из нас не узнать…
Шлюпку ладили дотемна, и парни с метеостанции ночью же отогнали ее на речку. И там же остались ночевать.
Когда на другой день мы пришли на Баранью — пришли с опозданием, проспали, — парни с метеостанции уже давно бушевали там, рыбы у них были уже вороха. Мокрые, конечно, до затылков. То и дело подбегали к костру. Рыбачили они со шлюпки. Митроха сидел на веслах и отвозил невод метров на двадцать от берега. Сбрасывал его, остальные с криком и хохотом тащили на берег.
— Дела идут? — крикнул Роман, скидывая сапоги.
— И довольно неплохо, — отозвался Васька, пританцовывая возле костра. — Чего так поздно?
— Проспали малость. — Роман присел возле ведра икры. А она, эта икра, на этот раз сверкала еще прелестнее: ярко-красная, светящаяся, душистая, и такая ровная и яркая, что все, что находилось рядом, озарялось ее пронзительно-тихим светом. — Золото! — сказал он восхищенно и перекладывая играющие дольки ее. — Чистое золото!
— Скорее присоединяйтесь! — крикнул Степанов.
— Сейчас.
Через несколько заметов уловы кончились — наступил полный отлив, — да и рыбачить невозможно стало из-за непогоды. Море взъярилось, и сами уловы были штучными.
— Эх, черт возьми! — возмущался Степанов. — Вот-вот подойдет «Колесников», радиограмма уже была, рыбачить завтра не придется.
— Поможем разгрузить, — сказал Роман.
Стали делить улов, и тут произошла маленькая… заминка, что ли? Василий нам выделил по полдоли, ведь мы сегодня почти не рыбачили.
— Справедливо? — спросил он и отвернулся, краснея.
— Справедливо, — сказал Роман и тоже отвернулся. Желваки на его скулах так и заиграли. Больше они друг с другом не разговаривали, будто чужие.
Они нагрузились рыбой и икрой, след в след побрели домой. Нам спешить было некуда. Никакого «Колесникова» мы не ждали. Роман принялся за стряпню, мы с Толиком собирали дрова.
— Чего скис? — спросил Толик Романа. Роман не ответил. — Давай грибков наберем, — обратился Толик ко мне.
Мы подались за грибами.
Когда возвратились к костру, Роман был радостный.
— «Колесников» подходит, — сообщил он, показывая на пароход, идущий к берегу. — Завтра одни рыбачим.
— А хорошо бы Аньке послать баночку икры, — мечтал Роман, когда на другой день чуть свет мы перли на Баранью. — После родов бабы любят солененькое.
— Отошли мою долю, — сказал Толик.
— И мою, — добавил я.
А головы трещали от бессонницы, мышцы были резиново-непослушные, без четверти четыре мы были уже на метеостанции. Парней — никого. Они даже дверь на гвоздь не закрыли. Приборы попискивали в одиночестве. Неподалеку от берега дремало снабженческое судно, понуро свесив якорь-цепи.
— …душу им наизнанку! — бесился Роман. — Опять третью часть доли получим. — И Роман так прибавил «оборотов», что еле успевали за ним.