— Нет ли у вас с собой фотографической карточки мисс Алисии Клери? — спросил он, продолжая писать.
— Ах, в самом деле! Совсем позабыл, — отозвался лорд Эвальд, вытаскивая из кармана бумажник. — Вот она, извольте, во всем своем великолепии мраморной богини. Взгляните и скажите — преувеличиваю ли я хоть сколько-нибудь?
Эдисон взял фотографию и быстро взглянул на нее.
— Поразительно! — воскликнул он. — Вы совершенно правы: это точное изображение знаменитой Венеры неизвестного скульптора! Мало сказать поразительно… это просто ошеломляет!
Он повернулся и коснулся переключателя стоящей рядом электрической батареи. И тотчас же между остриями расположенных друг против друга платиновых стержней возникла искра — секунды две она, издавая странное жужжание, как бы колебалась между ними, словно раздумывая, в какую сторону бежать.
Эдисон приблизил к ней конец синего провода, другой конец которого уходил под пол.
Как только трепещущая искра-провозвестница почуяла металл, она тотчас же устремилась в него и исчезла.
Секунду спустя иод ногами обоих мужчин, где-то глубоко внизу, возник таинственный гул. Он нарастал в глубинах земли, словно поднимаясь откуда-то со дна бездны, — что-то тяжелое, грохочущее, громоздкое, закованное в железные цепи. Казалось, гробница, вырванная из тьмы некими духами, медленно поднимается на земную поверхность.
Эдисон, все еще держа в руке фотографическую карточку и устремив глаза в какую-то точку на противоположной стене в другом конце лаборатории, казалось, застыл в тревожном ожидании.
Гул прекратился. Рука инженера опустилась на какой-то предмет, который лорд Эвальд не успел рассмотреть.
— Гадали! — громко позвал Эдисон.
III
Привидение
Кто там скрывается под этим покрывалом?
He успело прозвучать это таинственное имя, как часть стены в южном конце лаборатории бесшумно повернулась на невидимых петлях, открывая узкий проход.
Ослепительно яркий свет, одновременно хлынувший со всех сторон, вдруг озарил внутренность открывшегося глазам пространства.
Там, в полукружии вогнутых стен, струились, ниспадая широкими складками от выложенного нефритом свода до беломраморного пола, волны черного муара, поблескивая вытканными на нем золотыми бабочками.
И внутри этого проема недвижно стояло некое Существо, один вид которого рождал ощущение неведомого.
Голова призрака была словно окутана мраком — черная вуаль, придерживаемая ниткой жемчуга, которая обвивала его чело, закрывала ему лицо.
Женские доспехи-арматура кованого серебра, сияющие матовой белизной, точно, вплоть до малейших изгибов, воспроизводили очертания стройного девичьего тела.
Концы темной вуали, перекрещиваясь под подбородком в верхней части панциря и откинутые назад, на плечи, далее переходили в нечто вроде легкой воздушной бахромы, напоминавшей густые черные волосы; ниспадая до пояса, они опускались вниз, сливаясь с темнотой.
Шарф из легкой черной материи опоясывал бедра; завязанный спереди, он образовывал нечто вроде набедренной повязки, заканчивавшейся доходящей до самого пола длинной бахромой, по которой то и дело пробегали искры, словно по ней рассыпаны были мелкие бриллианты.
Между складками шарфа поблескивал обнаженный кинжал с кривым лезвием; правая рука призрака покоилась на рукоятке кинжала, в левой, опущенной вдоль туловища, блестел золотой цветок бессмертника. На каждом пальце латных перчаток поблескивали перстни с разными самоцветами; казалось, перстни эти прикреплены к перчаткам.
С мгновение таинственное существо стояло неподвижно, затем, медленно переступив порог своего убежища, сошло с единственной его ступени и, во всём блеске своей тревожащей и загадочной красоты, направилось к обоим мужчинам.
Походка его казалась легкой, однако шаги гулко звучали по каменным плитам пола под ослепительным сверканием ламп, свет которых отражался на серебряном панцире.
Не дойдя трех шагов до них, привидение остановилось; затем произнесло женским голосом, исполненным пленительной серьезности:
— Ну вот я явилась, дорогой Эдисон.
Лорд Эвальд, не зная, как относиться к происходящему, молча смотрел на нее.