— Не сердись, — сказала я ему сладким, щебечущим голоском. — ты ведешь себя неприлично. Аннушка выходит замуж. Ее жених здесь… Почему бы нам не принять его? Конечно…
Зазвонил телефон. Аннушка хотела снять трубку, но я опередила ее.
— Алло… Пишта? Добрый день.
Это был он.
— Можем мы сейчас встретиться? — спросил Пишта.
— Конечно… Где?.. Хорошо. Я буду там через полчаса.
Бросив трубку, я побежала в мою комнату, где стоял Дежё, дожидаясь, пока мы его примем… Я закричала:
— Пошел вон, Дежё. Мне надо одеться… — и начала одеваться. Потом я окликнула Аннушку: — Аннушка, милая, вызовите такси, немедленно. Сейчас мне надо ехать, но как-нибудь потом я договорюсь с вами, когда мы пригласим вас на ужин… А сейчас у меня нет ни секунды… Бенце, дорогой, я оставляю тебе машину. Я поеду на такси, и если задержусь, то можешь без меня осмотреть виллу.
Не теряя времени, я одевалась. Бенце сказал, чтобы я взяла машину, он будет меня ждать и сегодня все равно не выберется на Балатон.
— Нет, нет… Нет, дорогой. Возможно, я не вернусь… так скоро. Ведь ты дал мне такое право.
Каждое мое слово было точно удар ножом в его сердце. Этого я и добивалась. Раньше он оскорбил меня своим высокомерием, теперь я оскорбляла его.
Закончив свой туалет, я вышла к нему. В окно я видела, что такси уже стоит перед домом.
— Ну вот, Бенце. Ты вел себя необычайно благоразумно. Не знаю, что будет дальше… Потом узнаю. Но ты проявил порядочность, спасибо за это. Ты откровенно признался, что эгоист и нуждаешься во мне чисто эгоистически, но, в сущности, это мне льстит. Вот и все, пока я не могу придумать ничего умней.
17
Пишта уже ждал меня. Он выбрал для встречи людное тесное кафе. Я влетела туда и у всех на глазах поцеловала его в губы, отчего он страшно сконфузился, а я, не садясь за столик, сказала, что мы немедленно пойдем куда-нибудь в другое место.
Люди вокруг смеялись. Пишта был какой-то скованный и немного сердитый. Пока он расплачивался со старшим официантом, я выпила коньяку. Для того чтобы объясниться с Пиштой, мне необходимо было выпить. В трезвом виде не очень-то решишься на подобное объяснение.
Мы вышли на улицу, и я остановила такси. Пишта пробовал возражать, но я не обратила на это внимания, села в машину, вообще вела себя как последняя дура. Пусть принимает меня такой, какая я есть, думала я. Мы поехали в Обуду и зашли там в какой-то ресторанчик, где было так же много народа, как всюду, но это уже не имело значения. Я заказала уйму всяких закусок.
Когда официант ушел, Пишта сказал:
— Эва, это нелепо. Не паясничай.
— Да ну! Я хочу тебе нравиться.
— Для этого тебе ничего не надо делать. У тебя взвинчены нервы, ты какая-то ошалелая. Понимаю, дома у тебя неприятности. Что поделаешь! Но усугублять их глупо. Забудь обо всем.
— Ладно, уже забыла. Я поцеловала тебя, потому что люблю, и привезла сюда, чтобы мы посидели вместе, потому что люблю тебя. Вот почему я мчалась к тебе, вот почему я поцелую тебя еще, если ты разрешишь.
— Ну хорошо, — засмеялся он.
— Как хотелось бы мне приготовить для тебя фаршированный перец, — сказала я, перелистывая меню. — Чтобы он зарумянился в большой кастрюле. Сделать к нему томатный соус и, главное, положить туда побольше черного перца. Вкусно получится?
— Очень вкусно.
— И еще многое мне бы хотелось. Но сначала я расскажу… — Подошел официант, я послала его за бутылкой вина и потом закончила фразу: — Сначала расскажу, о чем я договорилась с моим мужем.
— Ни о чем. Я и так по тебе вижу.
— Совсем ни о чем или кое о чем, уж как мы на это посмотрим.
И тут я объявила Пиште, что Бенце не согласен на развод, вот в чем суть дела. Он пожал плечами.
— Что же из этого следует?
— Не знаю. Я не разбираюсь в законах о браке, И, кроме того, меня ничуть не волнует проблема супружества. В сущности, жаль, что…
Он так странно взглянул на меня, что я осеклась и замолчала.
— Эва, меня мало интересует, что сказал твой муж, — заговорил немного погодя Пишта. — Главное, что скажешь мне ты.
— А что я могу сказать?
— Подожди, я думаю, было так: твой муж сказал, что не даст развода, и, очевидно, сказал еще… да, я думаю, сказал еще: он, мол, не возражает, если ты на время уйдешь ко мне.
— Да, что-то в этом роде. Ты очень умный. Откуда ты все знаешь?
— Нетрудно догадаться, Эва, дорогая, я люблю тебя. Ты красивая, тонкая, умная женщина, желанная для меня, в общем все… Да разве мог я мечтать о чем-нибудь лучшем? Ты будешь со мной, пока тебе не надоест.