Выбрать главу

Шаркади-публицист, достаточно четко ориентирующийся в политической обстановке первых послевоенных лет, в художественном творчестве пока не в силах найти верное решение стоящих перед ним мировоззренческих вопросов, прежде всего вопроса о том, кто повинен в деформации человеческой личности, — человек или социальные обстоятельства его жизни. Попытки решить его в отрыве от реальной жизненной материи приводят к идейно бесплодному интеллектуальному эксперименту — незавершенной повести «Симеон Столпник» (1948), герой которой, аскет на новый лад, отгородившийся от мира непроницаемой стеной презрения и ненависти, вымещает на окружающих свои личные неудачи, сознательно приумножает все зло и пороки, какие только встречаются на его пути. Повесть Шаркади направлена на развенчание индивидуалистической философии жизни и анархистских представлений о свободе, однако этого еще явно недостаточно для выработки творческой позиции, утверждающей иной, исторически осознанный идеал свободы.

Обращение к конфликтам реальной жизни и, можно сказать, новое идейно-творческое рождение Шаркади-прозаика связано с началом социалистического строительства и прежде всего с преобразованиями на селе. «Преобразование венгерского села, — как отмечает венгерский критик Р.-Г. Хайду, — явилось фактором, под воздействием которого в творчестве Шаркади начался поворот от игриво-философичных, переливающихся подчас сюрреалистическими красками, бесстрастно-аналитических новелл к созданию ангажированных, социалистически идейных, реалистических рассказов, повестей и пьес». В жизни крестьянских масс в Венгрии конца 40-х — начала 50-х годов происходили перемены, имевшие решающее для социализма значение. И Шаркади, который, по словам того же критика, всегда сознательно ставил в центр своего творчества ту сферу жизни, где «круче всего вздымались волны бытия», именно в произведениях о селе обрел писательскую зрелость.

Не многим венгерским писателям удалось в те годы по-настоящему глубоко, психологически достоверно отобразить духовный мир вступающего на путь коллективного хозяйствования венгерского крестьянства. Немало появилось на эту тему произведений схематичных, репортажно-поверхностных, герои которых являлись скорее бледными иллюстрациями к действительно происходившей на селе классовой борьбе, нежели живыми людьми. Дань упрощенным представлениям отдал в некоторых своих произведениях и Шаркади, однако, естественно, не эти несколько рассказов или неудавшаяся повесть «Рози» поставили его в один ряд с такими бытописателями венгерского крестьянства, как, например, Петер Вереш и Пал Сабо.

Славу «крестьянского писателя» Шаркади принесли такие произведения, как повесть «Путь Яноша Гала» (1949) — подкупающая своей простотой и тонким психологическим рисунком история человеческого самоутверждения полуграмотного крестьянского парня. Или выделяющийся в венгерской прозе того времени неподдельной гармонией чувств рассказ 1953 года «В колодце» (недаром созданный по нему режиссером Золтаном Фабри фильм «Карусель» покорил сердца зрителей во многих странах). Борьбу всего венгерского крестьянства за новую жизнь символизирует один из запоминающихся ярких эпизодов этого рассказа — единоборство со смертью юного героя. «Ему показалось, — читаем мы в рассказе, — будто все прошлое навалилось на его плечи, и если не сможет отбиться — погибнет, а ведь ему еще нужно стать бригадиром, потом председателем, а потом ученым, министром, а потом какой-нибудь мировой знаменитостью, известной повсюду, от Владивостока до Вашингтона…» Такая необъятная жажда жизни, окрыленность мечты, симпатичной при всей наивности, характеризует новых, распрямленных социализмом героев Имре Шаркади.

О глубоком постижении писателем социально-психологических конфликтов, вызванных революционной перестройкой венгерского села, свидетельствует — наряду с драмой «Сентябрь» (1955) — его повесть «Зверь с хутора», написанная в 1953 году, после того как Шаркади, чтобы получше присмотреться к жизни, провел несколько месяцев в провинции, учительствуя в средней школе. С тех пор в творчестве Шаркади появляется занимающий его и впоследствии социальный тип, характерный для переходной формации: герой «Зверя с хутора» Шандор Ульвецкий — человек, наделенный незаурядными способностями, но в силу неизлечимого индивидуализма неспособный найти свое место в новом, ориентирующемся на законы коллективизма обществе.