"Взглянула девушка..."
* * *
Взглянула девушка и стала властителем судьбы моей.
И сердце, обагрившись кровью, день ото дня болит сильней.
Десятки тысяч стрел вонзает она в мою больную грудь,
Но тщетно девушку прошу я: "Дай мне бальзам любви твоей!"
Закрыв лицо свое, подобно свече, закрытой фонарем,
Она заставила влюбленных блуждать, ища свиданья с ней.
Томлюсь, горю. Луна и солнце — лишь искры вздоха моего,
Напрасно думают иные, что это блеск ее очей.
Нет, в небесах не звезды блещут. Жемчужин россыпь в небесах -
Дань, жертва красоте девичьей, под ноги брошенная ей.
Я знаю, кто она. Индийский с улыбкой сладкой попугай.
А я, Машраб, в саду весеннем плененный ею соловей.
"О, сколько лет..."
* * *
О, сколько лет я, как Меджнун, скитаться обречен?!
Брожу я в поисках Лейли, забыв покой и сон.
Услышь стенания любви, услышь и отзовись.
Приди ко мне, я жду тебя, я как Меджнун, влюблен.
Будь сто сердец в моей груди — все отдал бы тебе.
Богатство, власть... Зачем они? На что бродяге трон?
Небрежно мимо ты прошла, жеманница моя.
С тех пор, убогий странник, я любовью опьянен.
Огнепоклонники, узнав о красоте твоей,
Сомлев, сойдя с ума, к тебе стремятся на поклон.
В кипучем пламени любви горит моя душа.
Настанет час — погибну я, огнем любви сожжен.
Обрушилась разлуки боль на голову мою.
Стенаю, плачу, к небесам летит мой скорбный стон.
О, пощади! Хоть втайне стань подругою моей.
Все приказания твои исполню, как закон:
Однажды выпил я глоток из чаши божества.
Вот почему я прежде был весельем окрылен.
Теперь унынье-мой удел. Бессилен стал Машраб.
О чаровница, пожалей: тобой повергнут он.
"Одинок, утомлен..."
* * *
Одинок, утомлен, я к тебе, дорогая, пришел.
О пощаде молить, рассказать, как страдаю, пришел:
Не отвергни Машраба! В слезах он взывает к тебе:
Опозорен, унижен, в грехах увязая, пришел.
Не принес я подарков, достойных твоей красоты.
Пожалей, не гони. Милосердья ища, я пришел.
Покупатель-бедняк, я пришел на базар бытия.
Вместо золота душу тебе предлагая, пришел.
Излечи же меня, о виновница боли моей,
О бальзаме любви униженно моля, я пришел.
Не отвергни Машраба! В слезах он взывает к тебе:
"Подними покрывало, взглянуть на тебя я пришел!"
"Как соловей в саду весеннем..."
* * *
Как соловей в саду весеннем, я был любовью обуян.
Я тосковал о розоликой, чей нежен взгляд и тонок стан.
Увы! Вовеки не раскрыться бутону сердца моего.
Конца не будет этой боли. Напрасно я пришел в Хутан!
Я знаю: россыпью жемчужин мои газели назовут.
Кто обладает даром слова таким, как мне, Машрабу, дан?!
"Багряный шелковый наряд..."
* * *
Багряный шелковый наряд надела озорница.
О, чья-то кровь должна теперь у ног ее пролиться!
Где, с кем она пила вино — об этом я не знаю.
Но вижу: щеки у нее зарделись, как зарница.
Нет, колдовскими создал бог не только эти очи!
От головы до ног она колдунья-чаровница.
Изящно в косы вплетены жемчужные подвески,
Волнами локонов она могла б до пят закрыться.
Машраб, надгробью твоему гореть в тюльпанах алых,
Сожгла тебя, повергла в прах души твоей царица!
"Внезапно встретилась в пути..."
* * *
Внезапно встретилась в пути, изящна и мила.
Край покрывала приподняв, бровями повела.
Взглянула в очи мне, смеясь, и завладела мной.
Огонь любви в душе моей мгновенно разожгла.
Повесив крест на грудь мою, сказала мне: "Крестись!"
Сама не верит и меня в неверье вовлекла.
Дала живую душу в дар, когда я в мир пришел.
А ныне, страстью опалив, жжет и сожжет дотла.
Лукавит! Стрелами ресниц пронзает сердце мне.
Изображение свое из глины создала!
Не отыскал Машраб борца, чья жизнь для всех пример.
К безбожнице припал душой, стремясь уйти от зла.
"На брови черные ее..."