Избранное
ХУДОЖНИК СКАЗАЛ СВОЕ СЛОВО
Константин Лордкипанидзе — один из тех советских писателей, чье творчество давно уже стало достоянием не только многомиллионного советского читателя, но и вошло в духовный обиход читателя зарубежного — его роман «Заря Колхиды» выходил во многих странах мира.
Свою литературную деятельность Константин Лордкипанидзе начал как поэт — в 1924 году. Немного позже он создал роман «Мох», ряд повестей и рассказов, сыгравших определенную роль в становлении советской грузинской литературы. Однако значительным явлением стал роман «Заря Колхиды», опубликованный в 1933 году и занявший видное место в ряду произведений советской литературы, повествующих об историческом процессе перестройки нашей деревни, о рождении коллективного хозяйства. Роман «Заря Колхиды» является, я бы сказал, эпицентром этой книги избранных произведений писателя.
Роман не случайно назван «Зарей Колхиды». Да, речь идет о той самой Колхиде, куда в доисторические времена устремились аргонавты в поисках золотого руна. Чем это кончилось — общеизвестно. Начиная с тех мифических времен Колхида не раз привлекала искателей наживы разного масштаба и разной масти. Нет необходимости пересказывать здесь полную трагизма историю народа, который с невиданным мужеством и стойкостью отражал нескончаемые нашествия иноземцев. И вот, спустя тысячелетия, этот народ оказался лицом к лицу с поистине эпической задачей — так устроить жизнь на своей земле, чтобы воплотилась вековая мечта о мирном труде, который должен стать не только источником изобилия, но и первоосновой свободы и добра, равенства и братства. Замечательный грузинский поэт Тициан Табидзе писал примерно в то самое время, когда создавались первые главы «Зари Колхиды»:
Строфы эти можно было бы поставить эпиграфом к «Заре Колхиды».
«Заря Колхиды» — многоплановый социально-бытовой роман. Оригинальность его несомненна и обусловлена не только талантом автора, но и национальной спецификой, многообразием тех конкретных условий, в которых происходила коллективизация в различных районах страны, многообразием человеческих судеб и человеческих характеров, которые складывались в этих условиях. И творческая победа К. Лордкипанидзе заключается прежде всего в том, что он показал общие в своих основных закономерностях процессы в неповторимо индивидуальном бытии, в их непосредственной национальной действительности.
Перед читателем воочию встает одно из сел Западной Грузии — этой «кукурузной республики», как ее называли в былые времена, подчеркивая крайнюю бедность крестьянских хозяйств, где выращивали в основном кукурузу и фасоль. Мы видим людей села — трудолюбивых, но придавленных нищетой, и видим, как партия большевиков будит в них веру в свои силы, помогает осознать великое преимущество объединенного братского труда, мы становимся свидетелями обострения классовой борьбы и трудного, но поистине вдохновенного строительства новой жизни, мощного подъема созидательных сил народа, ведущего к его духовному возрождению. И все это в таких конкретных, осязаемых формах, что невольно начинаешь чувствовать себя участником происходящих событий, заинтересованным в судьбах героев романа.
Роман К. Лордкипанидзе — это, по сути дела, рассказ о том, как менялись люди в процессе строительства новой жизни, как освобождение производительных сил привело к освобождению жизненной, человеческой энергии, к духовному раскрепощению труженика.
Основной пафос романа «Заря Колхиды» — да и всего творчества писателя — пафос революционного гуманизма. Писатель борется за победу в человеке человеческого и показывает те новые социальные условия, которые преображают народ, дают ему возможность полностью выявить свою творческую энергию, скованную прежде бесчеловечным строем жизни, основанным на угнетении.
В разные периоды творчества это достигалось писателем по-разному. В шестидесятые и семидесятые годы (хотя бывало и раньше) он явно стал склоняться к рассказу от первого лица с заметным усилением автобиографического и фактографического начала в своем повествовании. Правда, говоря об автобиографичности, часто следует иметь в виду одно немаловажное замечание самого автора: «…каждый правдивый писатель, создавая биографию своего поколения, рисуя облик своего времени, тем самым рисует в какой-то мере и самого себя, пишет историю своей жизни. Но ни в какой специально написанной биографии писатель не представлен перед читателем таким живым, настоящим, как в своих романах, повестях, стихах, хотя чаще всего он ходит по страницам этих книг незримо и неслышно, словно невидимка…» Так вот, если в повести «Мой первый комсомолец» образ и облик автора в той ретроспекции, в какой он дан, вполне зрим и очевиден, хотя и здесь жизнь его сплетена с жизнью его поколения, окружающей среды и современников, то, скажем, в первой части книги «Горец вернулся в горы», фигура автора видна лишь в экспозиции, а повесть-очерк построена на рассказе его спутника о далеком, дореволюционном прошлом высокогорной деревни Орбели. Зато во второй части этой же книги, в рассказе о другой горной деревне — Череми — вторжение автора в повествование становится гораздо более активным, он как бы сам включается в поиски материала — исторического и человеческого, чему способствует и сам жанр вещи в целом, которой предпослана такая авторская рекомендация: «Новелла, очерк, а порой и простой репортаж — так писалась книга о горькой доле двух горных деревень».