Одним из излюбленных композиционных приемов писателя становится своего рода «сюжетная вертикаль» — отступления в прошлое, рассказ в рассказе, чередование повествующих лиц, что дает возможность резче высветить «стыковку» времен и событий, панораму социальных сдвигов и перемен, преображения образов и характеров, смены крупных планов быта и общих планов бытия.
Таков, к примеру, все тот же «Мой первый комсомолец». Сегодняшние раздумья и даже рассуждения автора приводят нас к его молодым годам, к мартовским дням 1921 года, когда уже потерпевшие крах в столице Грузии меньшевики именно через его родной Кутаиси и дальше — Батуми — пытаются бежать из Грузии, прихватив с собой все награбленное.
К. Лордкипанидзе ярко описывает свою встречу на подходе к городу с красноармейским отрядом, а в отряде — со своим закадычным другом и бывшим товарищем по гимназии, о котором в авторском вступлении к повествованию говорится: «Когда я вспоминаю о молодых своих годах, то раньше всех возникает в памяти мой первый комсомолец Бичоиа Пурцхванидзе, человек с чистым сердцем рыцаря, встречи и беседы с которым еще в далеких двадцатых годах дали направление всей моей жизни…» За красноармейским костром друзья вспоминают испытания, выпавшие на их долю в гимназии — и мы уже вслушиваемся в исполненный душевности более ранний рассказ о героях повести, чтобы вновь вернуться к их беседе за костром, где и предстоит начаться решающему перелому во всей жизни будущего писателя. А Бичоиа открыл своему другу глаза на смысл и значение происходящих событий. Теперь кому-то его слова могут показаться наивными и высокопарными, а они с абсолютной точностью передают дух того времени и показывают нам душу молодых участников тех революционных событий. Более того, это именно тот дух, которым пронизана, скажем, поэзия Маяковского, Галактиона Табидзе, Павло Тычины, Егише Чаренца тех лет — дух Интернационала и Мировой революции.
Как мы знаем, в «Моем первом комсомольце» описаны люди и события весны 1921 года, когда и в Грузии победила Советская власть. И авторское «обрамление» повести заканчивается словами: «…тогда только и началась моя любовь к человеку в красноармейской шинели, который несет на своих плечах самую тяжелую и дорогую ношу в мире. Те полтора года навсегда связали меня с Красной Армией, поэтому ровно через двадцать лет я так сразу нашел свое место в ее рядах, словно никогда из них и не выходил».
Через двадцать же лет началась Великая Отечественная война, и Константин Лордкипанидзе — уже знаменитый писатель и автор широко известных книг — становится ее участником как фронтовой журналист. К этому времени им уже созданы и «Заря Колхиды», и «Горийская повесть», и «Белорусские рассказы», вещи, ставшие классикой грузинской советской литературы. А тут война вторгается в его творчество таким мощным напором, что уже навсегда становится одним из главных средоточий его писательской судьбы. Естественно, что крупным по художественному масштабу и значению произведениям предшествовала интенсивная и многообразная работа писателя-фронтовика — военные очерки, фронтовые зарисовки, боевые корреспонденции. Богатые жизненные наблюдения, впечатления и опыт, полученные писателем в эти годы, определили впоследствии силу, глубину и содержательность таких поистине замечательных его творений, как повесть «Клинок без ржавчины» и цикл «правдивых — согласно подзаголовку — рассказов», под общим названием «Смерть еще подождет». «Клинок без ржавчины», также составленный из серии отдельных рассказов, хоть и объединенных одним главным действующим лицом, писался в 1949 — 1956 годах, и лишь под одним из рассказов этого цикла — «Как умер старый рыбак» — стоит дата — 1942 — 1969; второй же военный цикл — «Смерть еще подождет» — писался в 1957 — 1974 годах. Как видим, военной теме отдано больше трех десятилетий напряженного писательского труда. Правда, само слово «тема» звучит в этом контексте слишком отвлеченно или отстраненно, ибо речь идет о жизни, о биографии автора, о пережитом им самим. Это как раз тот случай, когда, как мы помним, писатель, «создавая биографию своего поколения, рисуя облик своего времени, тем самым рисует в какой-то мере и самого себя, рисует историю своей жизни». В данных же произведениях он не просто рисует военную жизнь, но и сам вписан в нее, является и равноправным участником этой жизни, и полноправным персонажем своей прозы — рассказчиком, спутником, сотоварищем, биографом персонажей, героев своих воистину «правдивых рассказов».