Мы в 40 лет –
юнцаи –
Вертим футбол,
хоккей,
плюс абордаж.
А наши языки
Поют такие бой-бряцаи, –
Жизнь
за которые
отдашь!
Эль-ля!
Эль-лё!
Осень червонная
Осень!
Звени золотыми червонцами
В осинах,
в березах,
в траве
и в лесу.
Нынче богаты мы
красными солнцами, –
Вот я
охапку восторгов
несу.
Ешьте их,
пейте их,
жадно ловите,
Будьте
в восторгах от жизни,
хоть тресни.
В таком вот,
как ветер,
летающем виде
Вместе со мной
ухайте песни.
Мне 42 года,
а я, чорт возьми,
Возношу
голоштанную гольню
И со всех своих
этажей
восьми
Рраскачиваю
колокольню.
Так, мол,
и так,
и этак, мол, можно
Раз мы
сами
затей слесаря.
Это нам, значит,
по чину положено
Вертеть вола почем зря.
А вертеть, так вертеть,
Знай, наворачивай,
Ежели времечко
горячее,
нервное.
Я по характеру –
ребенок дурачливый,
А насчет
головы –
дело верное.
Впрочем,
так каждый из нас,
голоштанников,
Затягиваясь махоркой в пивной,
Знает меру узды хулиганников,
Разве
лишку
дернет
иной.
Раз как-то мы
опустошали литры…
Ах, я и
забыл,
что начал:
про осень,
про листья,
про «виют витры», –
Вот
до чего я юн и несносен.
Уж, кажется,
довольно:
минуло 42,
Книг сочинил –
целая
поленница!
А я от проектов
держусь едва:
Все куда-то
бежать хочется,
ерепениться!
И во всем этом
виновата советская власть,
Раскудрявая
огневейными кольцами:
Такая вот
линия
у всех
повелась
Чувствовать
себя
комсомольцами.
Да оно
так
и выходит.
Например:
висят
и краснеют все
рябиной рыже-бурой.
Другому перевалило
через пятьдесят,
А он
с увлечением
занимается
физкультурой.
Или, например:
я не слышу отчества, –
«Васей»
все нарывают меня в труде.
Я вижу:
умирать
никому
не хочется, –
Всем
интересно,
что
дальше
будет!
Право же,
никогда
так здорово не жили.
Знай,
загибаем
строительства
балку.
Пожалуй,
прибавить мне
еще 40 лет ежели, –
Я и в 80
устрою свалку.
Жить – так жить!
Энергии – сколько надо.
Кому не хватает затей –
пришьем!
Жилы крепче
пенькового каната.
Недаром я ношусь
с охотничьим ружьем.
В день пробегаю
десятки верст.
Собака моя
устанет
и ляжет,
а я – ничуть.
Ночь, и ту не сплю,
подкладывая хворост
В костер,
сжигающий
ночную жуть.