— Отсчитывал законные минуты, положенные даме на опоздание. Не учел, что приятное общество вдвое увеличится, — начал было шутливо оправдываться Александр Михайлович.
— Часы ваши спешат, — перебила Лидия и кокетливо наклонилась к нему.
Метрдотель провел Александра Михайловича и дам в небольшой зал, где в левом углу оказался свободный столик.
— Замечательно, лучше и желать нельзя, — сказала Софья.
— Для панихиды с шампанским подходящее место, — загадочно усмехнулась Лидия.
Александр Михайлович подумал, что ослышался, переспросить помешал официант.
Взяв заказ, поставив сельтерскую воду, он ушел.
— По ком панихида с шампанским? — спросил Александр Михайлович.
Лидия переглянулась с Софьей. Что-то ей нужно сказать важное, но она не решалась.
— Трусиха, — проговорила Софья, — так и быть, приму твой крест…
И всегда решительная, находчивая, Софья смутилась, значит, действительно тяжелый крест.
Неловкую паузу сняла Лидия. Она попросила Александра Михайловича налить ей сельтерской воды.
— У нас с Лидией, — наконец сказала Софья, — дьявольски трудное поручение. Вы мужчина. Надеемся, что вы стойко примете решение о роспуске боевой технической группы и рабочих дружин.
Сколько отдано душевных сил, сколько они, их товарищи-связные, рисковали, перевозя капсулы гремучей ртути, динамит, винтовки. Вооружены дружины революционной армии, созданы тайные арсеналы — и все разом перечеркивается.
— Революция в стране идет на спад, самодержавие, преодолев страх, наступает, — продолжала Софья. — Центральный Комитет партии решил, что в сложившейся обстановке вооруженные выступления обречены на провал и приведут к напрасным жертвам.
— Так вот чем вызвана панихида с шампанским. Поднять фужер, выпить и разойтись по домам, — грустно сказал Александр Михайлович.
— Надо. — Лидия прижала к столу его руку и тоже грустным голосом повторила: — Надо. Отставка дана и мне, хранительнице бомбовых складов…
— Временная отставка, — поправила Софья, — разойтись по домам вряд ли удастся. — Она посмотрела на Александра Михайловича, затем на Лидию, вместе столько пережито. Но она не позволила себе расслабиться, сказала: — Что нам дальше делать — это решат в Центральном и Петербургском комитетах. А нам пока нужно подумать о том, где спрятать бомбы, динамит, винтовки, патроны.
29
Присяжный поверенный Шестернин получил лаконичную телеграмму:
«Приезжайте Петербург. Никитич».
У Шестернина завтра защита в московском окружном суде, неинтересное дело — затянувшаяся тяжба по разделу имущества. Сославшись на коварную простуду, он попросил перенести процесс, а сам вечерним поездом выехал в столицу. Причина экстренного отъезда — подпись под телеграммой. Вызывает Красин, по-пустому он не стал бы беспокоить.
Выбравшись из вагона, Шестернин поначалу завяз в толпе пассажиров, спешивших к главному выходу, а затем резко взял влево и, миновав вокзальный двор, оказался на Лиговке.
Красин жил недалеко от вокзала, у Чернышева моста.
Дверь он открыл сам. Несмотря на ранний час, Красин был в вечернем костюме, при галстуке, в лакированных ботинках.
— Приехал по телеграмме, — сказал Шестернин.
— Часы отсчитывал, — оживленно поздоровался Красин, — завидно легки на подъем. Таратута клятвенно заверял: Шестернин примчится на первом курьерском поезде.
Красин предложил Шестернину позавтракать.
— Сосед по купе угостил, пили кофе мокко, приятный ароматный, не то, что подают в кондитерских, — отказался Шестернин; ему не терпелось узнать, что за поручение его ждет, хотя смутно он догадывался — важнее финансового дела, чем шмитовское наследство, сейчас у Красина нет.
С трагичной историей наследства, завещанного партии социал-демократов, Шестернин хорошо знаком. Владелец мебельной фабрики Николай Шмит много делал для улучшения жизни рабочих. Еще в 1904 году он установил девятичасовой рабочий день, бесплатное лечение в амбулатории, открыл библиотеку. На свои средства купил оружие боевой дружине фабрики.
В дни декабрьского восстания 1905 года на Пресне жандармерия фабрику Шмита приравнивала к знаменитой Прохоровской мануфактуре — важному очагу восстания. Артиллерийским огнем была сожжена фабрика. Шмит арестован, заключен в Бутырскую тюрьму, после жестоких пыток убит…
В кабинете, усадив Шестернина за письменный стол, Красин сразу начал деловой разговор:
— Просим взять на себя хлопоты по шмитовскому наследству. Имеем капитал, а рубля не можем получить.