Линк патетически вскинул руки, убежденный, что душеприказчики Шмита все же очутились в подстроенной ловушке.
— Можем подсказать, можем и предложить, как передать, — сказал Шестернин.
— Интересно, право, господа, интересно, — бубнил Линк, — узнать фамилию того банкира, который оформит эту безрассудную сделку.
— Есть два канала передачи капитала законному наследнику. — Шестернин умело использовал замешательство Линка. — Если деньги перейдут к младшему брату, чего страстно желает опекун, — он учтиво поклонился Линку, — то без разрешения сиротского суда Алексей не может передать такую большую сумму партии социал-демократов. А ждать три года, когда он достигнет совершеннолетия, мы не можем. Лучше остановиться на втором, нашем варианте: Алексей отказывается от наследства, оно переходит к сестрам — Екатерине и Елизавете, а им будет несложно выполнить волю старшего брата.
Линк добродушно закивал и поспешил согласиться. Он увидел в этом варианте скрытую для себя лазейку: деньги остаются в семье. Екатерина замужем. Как еще посмотрит муж на передачу ее доли наследства партии большевиков. Елизавета не достигла совершеннолетия. У Шестернина и Таратуты было продолжение этого варианта, но они о том, конечно, умолчали в Пикируках.
Перед отъездом в Москву Шестернин навестил Красива.
— Действуйте, — одобрил замысел Красин. — Пока Линк с присяжными потешаются над «простофилями-большевиками», мы найдем «жениха» Елизавете. И долго искать не надо, есть на примете. Знакомы с Бурениным?
— Встречался, Николай Евгеньевич собой приятен, из богатой семьи. В морозовском клане ценят деньги, влиятельные связи и положение в петербургском свете.
30
Женитьба внука известной своей набожностью и ханжеством миллионерши Лесниковой вызвала бы жгучие кривотолки. Елизавета Шмит происходила из старообрядческой семьи. Нездоровый интерес мог привлечь внимание полиции, погубить задуманную акцию с передачей партии наследства. И Николай Евгеньевич вместо себя предложил в «женихи» Игнатьева.
— Уговорите, возражать не буду, — согласился Красин. — Игнатьев тоже завидный «жених», на него можно положиться. Он передаст наследство Шмита в партийную кассу.
Явка была назначена на Царскосельском вокзале. Буренин предупредил, чтобы Александр Михайлович был прилично одет.
«Вытащил наконец медведя в свет», — сказал про себя Николай Евгеньевич, потирая от удовольствия руки, когда из толпы вынырнул элегантный, благоухающий Александр Михайлович.
В вагоне Николай Евгеньевич сунул ему программу Павловского курзала.
— Не пожалеете. Может, и не придется больше услышать Войтека Ивановича. Это разносторонний музыкант. В молодости он играл на органе в Мариинке. Сейчас дирижирует, сочиняет музыку.
Концерт закончился рано, Николай Евгеньевич предложил Игнатьеву пройтись по парку и уехать домой без толкотни следующим поездом.
За милую шутку посчитал Александр Михайлович то, что услышал от Буренина, когда они выбрались из парка.
— Представляете, дорогой, у вас на счету в банке полмиллиона рублей? — спросил Николай Евгеньевич. — Знаете, что можно сделать на эти деньги?
— Понаслышке знаю, больше двухсот тысяч не держал… в саквояже, да и те быстренько забрал Красин, — отшутился Александр Михайлович.
— Полмиллиона — это капитал. Можно основать газету, открыть издательство, организовать побеги революционеров с каторги и ссылки, — неторопливо перечислял Николай Евгеньевич.
Александр Михайлович слушал молча, не понимая, к чему клонит Буренин.
— Пятьсот тысяч рублей реально существуют в пакетах акций товарищества мануфактур, — подчеркнул Николай Евгеньевич. — Загвоздка — как получить деньги?
И он рассказал о завещании и наследстве Шмита. Александр Михайлович задумался.
— Не видите выхода из лабиринта? — перебил его мысль Николай Евгеньевич. — А вот присяжный поверенный нашел. По закону наследство может быть поделено между братом и сестрами покойного. Не вызывает сомнения, что Алексей выполнит волю старшего брата, но мешает опекун. Согласна передать деньги в партийную кассу Елизавета, но она, к сожалению, несовершеннолетняя. Эту финансовую операцию вправе проделать ее муж. Кому-то из нас, а точнее вам, придется сочетаться браком с Елизаветой Павловной, как положено, в церкви, с певчими.
— Увольте, — возразил серьезно Александр Михайлович. — Что я скажу своей невесте?