Таким образом, завершив круг, майор вернулся к загадке неизвестного армянина.
Майор держал стол чистым, пустым, по заветам Глеба Жеглова убирая дела в сейф. Когда в тот вечер он вернулся из кабинета полковника, на столе был только пробковый шлем, а под ним — записка: «Вам звонили. Каждый раз по три звонка, и каждые четверть часа звонки повторялись». Поскольку это был личный номер майора, трубку не поднимали.
Майор, чувствуя прилив адреналина, посмотрел на часы. И звонок прозвенел. Майор поднял трубку, выслушал звонившего, а затем поспешил обратно в кабинет полковника.
Полковник запирал сейф, планируя по дороге домой атаковать публичный дом — отстреляться по-солдатски. Полковник взглянул на майора.
— Ещё по сто пятьдесят? Я думал, ты уже ушёл.
— Мне только что звонили, — выпалил майор. — Очень любопытное дело.
— Да? Слушаю.
Майор объяснил, что звонивший использовал кодовые слова, обозначающие агента Лиффи. Произнесённый абонентом дополнительный словесный код был запросом на срочную встречу, чего Лиффи никогда прежде не просил.
— И в необычном месте, — добавил майор. — Он хочет встретиться у Сфинкса в два часа пополуночи.
Полковник снова поднял глаза и улыбнулся.
— Как это так? у Сфинкса.
— Звонил не Лиффи, — сказал майор. — Кто-то другой.
— Вы не узнали по голосу?
— И не смог бы. Лиффи каждый раз кого-нибудь пародирует: «Алле! гараж». Или, — тут ему совершенно не удаётся пауза: «Дорогие россияне, О! как я устал».
— Ну и кого он пытался изобразить в этот раз?
— В голосе был слышен ирландский акцент.
— Детские забавы, — сказал полковник.
— Я уверен, что это был не Лиффи. Нет никакой мыслимой причины, почему ему вдруг могла понадобиться срочная встреча. Невелика птица.
— Возможно, Лиффи просто замёрз, — ощутил себя одиноким шпионом на холоде, — и хочет, чтобы вы его обогрели, — сказал полковник. — Это случается.
Полковник продолжал разбирать бумаги, складывая их в сейф.
— Он много выпил, как вы думаете?
— Нет, он может порой и пьёт до поросячьего визга, но по-работе себя контролирует.
— Кто ещё знает эти кодовые слова?
— Никто. Только я и он.
— Значит Лиффи сделал исключение и напился, — сказал полковник. — Наверное шутит, пресловутый англо-еврейский юмор. На вашем месте я бы связался с ним утром и отчитал по полной программе.
— Непростительная была бы шутка, правда, в такое-то время.
Майор замолчал, ожидая. Он понимал неохоту полковника реагировать на телефонный звонок, но все же хотел добиться какого-то решения по этому вопросу. Полковник тем временем спрятал последнюю папку и запер сейф. Потом проковылял к выходу, потянулся к двери, поколебался и сказал:
— Вы доверяете Лиффи?
— Мы хорошо ладим, — ответил майор. — Я думаю, если он решил свести меня с кем-то, он бы подумал о моей безопасности.
— Ну да, и предлагает вам шарахаться по ночному Каиру.
— Взрыв в баре, полковник. Вы сказали, что если это дело рук монахов, то убить собирались и армянина.
— Да, взорвать гранатой — не ножиком чикнуть.
— А армянин выжил, оп-ля, — сказал майор.
— Но Сфинкс? странное место для встречи. Если вы пойдёте, вам надо на всякий случай взять подкрепление.
— Никакой поддержки, — сказал майор. — Звонивший оговорил встречу тет-а-тет.
— Это несколько заносчиво с его стороны.
— Или необходимая осторожность. Он беспокоится о монахах.
Полковник вылупил глаза.
— Он упомянул монахов по телефону?
— Не напрямую. Он намекнул на Святого Антония как на основателя монашества. Что-то про «представляющие опасность для здоровья и душевного равновесия отшельника полтора тысячелетия в пустыне».
Полковник невольно улыбнулся.
— Эрудированный малый. Наш «колли» был именно таким.
— Он сказал, что перезвонит, — добавил майор, глядя на часы.
Улыбка полковника увяла.
— Зачем?
— Чтобы узнать, приду я или нет. Он предположил, что, — «учитывая особенности ведения бизнеса конкурирующей организацией», — мне, прежде чем я соглашусь прийти, придётся получить от вас «добро».
— Это не просто заносчивость, — пробормотал полковник, — это извращённое чувство юмора. Откуда он мог знать, что я буду здесь?
— Он сказал, что предположил это. Сказал, что «в опасные времена старик наверняка трудится допоздна».
— Ладно… А вы, майор, когда-нибудь в одиночестве гуляли по пустыне ночью? проветривая мозги.