— Да, доводилось.
— И ходили к пирамидам, чтобы насладиться их величием?
— Было дело. Как-то, правда не совсем один, а с одним молоденьким драгоманом…
— Замнём, — оборвал полковник певца ночи. — Ну что ж, на вашем месте я бы хорошо вооружился. Кроме того, надо помнить что мы переходим дорогу Блетчли. И если он узнает, что я вмешался, то оторвёт мне голову; и это будет правильно.
— Я понимаю, — сказал майор.
— Достаточно того, что мы послали агента осмотреть взорванный бар. Но о чём-то большем не может быть и речи. Я не могу санкционировать дальнейшее вмешательство в дела Монастыря, и не стану. Более того, если бы я что-то узнал о таком, я бы немедленно положил этому конец.
— Я понимаю, — сказал майор.
— Так что: после обсуждения с вами выводов Джеймсона, я вас больше не видел.
Я ушёл домой.
Знаете, в последнее время я плохо сплю. Засыпаю, но потом какое-то чёртово беспокойство будит меня в три часа ночи, и я уже не могу заснуть. Шатаюсь по квартире… но было бы гораздо приятнее разделить с кем-нибудь рюмку чая. Если бы он заглянул проведать старика после того, как завершит свои дела.
Полковник оглядел кабинет и положил руку на дверную ручку.
— Мне понравился наш вечер воспоминаний, но мы должны иметь в виду, что «пурпурные семёрки» — редкость в колоде.
Ночь, река. В плавучем доме сестёр, всё в той же воздушной комнате, сидят большая Белль и маленькая Элис. Свечи не жгут — ночь светла и без них. Свет звёзд и бледной луны заливает просторы Нила.
Маленькая Элис коснулась волос.
— Конца этому нет, — пробормотала она. — Мужчины продолжают делать то же самое, что всегда, заявляя, что цель оправдывает средства.
Кстати о мужчинах: помню, дядя Джордж, когда что-то шло не так, повторял что «всё — трын-трава, ведь скоро лето». Он так любил лето. А помер в морозы.
Помню тот холодный новогодний день, когда его нашли. Все жители деревни собрались у пруда. В ту пору столько людей казались мне большой толпой; все стояли с мрачными лицами, даже не шаркая ногами, как в церкви. Я и это помню.
И они устроили целое шоу, закрывая нам с тобой обзор. «Бедняжки, — шептались они, — бедняжки». Но, когда они уводили нас, я мельком увидела на земле его тело.
О, тогда я действительно не знала, что это значит. Все эти шёпоты и руки мягко тянут меня прочь, и торжественные лица, и мать плачет и плачет. А когда обнимает нас и прижимает к себе, пытается сдержать слезы.
И я тоже начала плакать, не из-за дяди Джорджа, а от растерянности. Но для мамы, потому что ей было так больно. И из-за того, как все остальные вели себя, — шептали: «Сначала отец, а теперь это», — глядя на нас с такими печальными лицами, что я плакала ради них.
Нет, я вообще ничего не поняла, даже похорон и слов, которые звучали на кладбище под тяжёлым небом. Я и не слушала, но до сих пор, как будто это было вчера, вижу то небо и холм за кладбищем.
И потом, ещё кое-что. Это было уже поздней весной, незадолго до того, как мы уехали. Я играла на заднем дворе и пошла в сарай дяди Джорджа. А мама, чтобы мы не думали о нём, о смерти, запретила нам заходить туда.
Я и не думала. Просто потянула дверь, она открылась и я вошла.
И солнце светило в окно, и воздух был теплым и пыльным и душным, и повсюду была паутина, и комната выглядела такой пустой.
Большую часть его вещей унесли, но у окна осталось висеть маленькое потускневшее зеркало. В стену у двери были вбиты колышки, на которые он вешал свою одежду; и весло, с которым он ходил на рыбалку, осталось на месте — было засунуто за стропила…
Так пусто, так ужасно пусто! я никогда этого не забуду.
Маленькая Элис опустила взгляд и опять поправила волосы.
— Белль? Как ты думаешь, почему дядя Джордж сделал это? У него было своё место в мире, и люди любили его; была работа и чем занять свободное время. Мама любила его, и ему нравилось, что мы рядом. Он всегда шутил с нами и показывал, как делать бумажные кораблики.
Конечно, жизнь его не была наполнена какими-то особыми достижениями. Но это была достойная жизнь, и он был хорошим человеком. Так почему он решил закончить её вот так?
Лето пришло бы снова, нужно было просто подождать.
И я бы не назвала его слабым, потому что я вот слабая, но я живу! Да я ещё и глупая, а дядя Джордж был с мозгами.
Я просто не понимаю этого, Белль, я никогда этого не понимала. Почему он это сделал?
Белль посмотрела на сестру и покачала головой.