Всем вокруг, кроме тебя, Моди!
И именно тогда малейшая вещь может изменить многое.
«Я должен написать Мод, она, должно быть, ждёт письма. Я давно не писал».
Когда всё кажется чёрным и безнадежным, даже такая мелочь может стать чем-то, за что можно держаться. Может быть, даже станет разницей между жизнью и смертью.
Дать надежду на лучшее хотя бы одному человеку — это прекрасно, это как возложение рук. Когда нам делают добро, мы учимся думать не только о себе.
И ты это делаешь, Моди, и люди это чувствуют.
— Трепло, — сказала она смущённо.
— Эт правда, — ухмыльнулся Джо, — разговоры всегда были моей слабостью. Длинные, цепляющиеся друг за друга мысли, роящиеся вокруг, как пилигримы у Фаюмского оазиса. Разговоры, золото бедняка.
Мод посмотрела на него и серьёзно спросила:
— Тогда скажи мне, Джо, почему письма всегда приходят издалека? Почему они всегда откуда-то издалека?
— Потому что, переезжая и странствуя, ты усердно искала своё место.
«Странный вопрос, — подумал Джо, — Рыба ищет… Да чего это я? не только женщины. Все мы люди, все — человеки. Жениться, что ли, на той индейке-хопи? И самогон гнать… если выживу».
— Слишком много мест, — пробормотала она. — Иногда я задаюсь вопросом, найду ли я когда-нибудь своё. Разве я многава хочу?
— Конечно найдёшь, Моди. Когда-нибудь, после войны.
Она откинула назад волосы.
— Да, — прошептала она. — После войны…
Джо глядел на Каир, крыши и сохнущее бельё. Жилище Мод было недалеко от маленькой площади, где Джо недавно видел сидящего в пыли Стерна.
Нищего.
А внизу, чуть дальше по переулку, играли дети. Они нацарапали фигуры на твёрдой земле аллеи, круги и квадраты, и, следуя какому-то сложному набору правил, прыгали на одной ноге.
— Надеюсь, это не какая-нибудь военная игра, — сказал Джо.
— Что?
— Дети играют. Там, внизу.
Мод перегнулась через перила, улыбнулась.
— Разве ты не знаешь? Это греческие классики.
— У арабов? Это примерно как бейсбол в Сибири. И как они могли этому научиться, интересно?
— Не могу себе представить. Должно быть, их научила какая-то старая греческая дама.
— Учитывая прыжки на одной ножке, более вероятно, что молодуха.
— Да, — рассмеялась Мод, — я знаю эту семью. И они не арабы, Джо, они — кайрены; тут такая смесь культур…
Тот порог, где спит кот, это дверь в их кухню. Он там?
— Кот? Да, есть такой, крепко спит. Как его зовут?
— Гомер. Ждёт ужина, значит.
Их дед когда-то жил в Турции и любит об этом рассказывать, а детей, — кто бы мог подумать, — очаровывают описания любых далёких, незнакомых мест.
Боюсь, я провожу за их кухонным столом больше времени, чем следовало бы, они меня практически усыновили. Иногда хозяйка приходит стрельнуть у меня сигарету. Она смотрит на мои маленькие сувениры и воображает всякое, не имея ни малейшего представления о том, какой изодранной была моя жизнь.
Мод посмотрела вдаль.
— Иногда, вылезая из-за стола с раздутым животом, я совершаю обход квартала и слушаю звуки ночи. Тихие голоса людей, готовящихся ко сну, — тут Мод показала Джо язык. — Мягкое жёлтое свечение в окошках выглядит так привлекательно. Я знаю, что люди внутри могут быть недовольны тем, что имеют, но снаружи кажется, что в любой семье — спокойствие и уют.
Она на мгновение замолчала.
— Я была у Анны, — сказала она. — Ей очень трудно. Они с Дэвидом были так близки; и он не женился, и она не замужем… ты смотри, не вообрази чего. И Стерна больше нет, чтобы поддержать. Но Анна сильная, она справится.
Мод помолчала.
— Анна проболталась мне, что Блетчли очень помогает ей и делает для неё очень много: документы, деньги и так далее. Меня это удивило. У него совсем не такая репутация.
— Я не думаю, что он бабник, — сказал Джо, — Совесть, наверное. Ты давно знаешь Анну?
— Нет. Стерн познакомил меня с Коэнами три или четыре месяца назад. Тогда встреча показалась мне случайной, но позже я поняла, что Стерн спланировал это знакомство, не сказав ни им, ни мне. Мы с Анной поразмыслили и разобрались.
И, как ты предложил, я отправила записку Белль и Элис, в которой объясняю, кто я такая, и испрашиваю разрешения прийти как-нибудь вечером.
— Очень мило с твоей стороны, Моди. В последние годы у них было мало посетителей, и я знаю, что они это оценят. Ты им понравишься. А главное для сестёр — что ты хорошо знала Стерна.