«Только он не поверит, — подумал Джо. — Он не поверит ни на мгновение. Но ничего. У нас когда-нибудь будет шанс это уладить. Когда-нибудь. После войны…»
Блетчли взглянул на часы и поднял фляжку с бренди.
— У вас есть ещё немного времени, — сказал он и протянул фляжку Джо. — Не знаю, может быть… вы хотите поговорить о других вещах.
— Обо всём, что случилось, вы имеете в виду?
— Да.
— Ну, может быть… Может быть, есть пара вещей.
— Спрашивайте, Джо. Я скажу, что могу, а что не могу, не скажу, азаза.
Джо дотронулся до руки Блетчли, и тот отвернулся от реки, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Есть одна вещь, которая меня беспокоит, — сказал Джо. — Это имеет отношение к Стерну. Мне было интересно, мог ли он каким-то образом узнать, где взорвётся ручная граната? И когда?
По лбу Блетчли расползлись глубокие морщины, и он высокомерно улыбнулся, выпучив глаз и ухмыляясь.
«Сюрприз, — напомнил себе Джо. — Блетчли в удивлении».
— Что вы имеете в виду? — спросил Блетчли. — Я не понимаю. Откуда Стерн мог это знать?
— Кто-то мог ему сказать.
— Кто?
— Вы.
Одна бровь Блетчли скользнула ниже, и морщины исчезли со лба. Выражение его лица стало хитрым, коварным и даже жестоким.
«Сожаление, — напомнил себе Джо. — Блетчли полон печали и сожаления».
Блетчли зазаикался.
— …я?
— Да, вы. Вы восхищались им и могли бы сделать это для него напоследок. Он знал, что дело швах, и вы могли помочь ему, сказав, где и когда. Так что ему не придётся гадать, и он сможет заняться другими вещами, уладить свои дела.
— Я не понимаю. Какие дела он у-у-уладить?
— О, с Мод, скажем. Он был с ней в ночь перед тем, как его убили, и рассказал ей много такого, чем прежде не делился. Стерн ясно дал ей понять, что это своего рода подведение итогов и окончательное расставание.
Они провели ночь у пирамид, а на рассвете он её сфотографировал.
Мод, в компании Сфинкса и пирамид, улыбалась ему в его последний день. Стерн тогда сказал Мод, что видит последний свой рассвет. Похоже, он не просто догадывался, а был определённо уверен.
Блетчли посмотрел на свои руки, нормальную и искалеченную.
— Я не знал об этом, Джо. Я не знал, что он сказал Мод. Но если было так, как вы говорите, то он, похоже, знал. Вы правы.
— И что?
Блетчли прикрыл свою плохую руку здоровой и крепко сжал.
— Джо, смерти Ахмада, Коэна и Лиффи — не случайны. Это неправильно, но это произошло.
Но взрыв в баре… Пьяные дерущиеся солдаты, и один из них бросил гранату в дверной проём… Шутка. Подумаешь, какой-то арабский бар… шутка. Ну, я не должен напоминать вам, как забавен мир. Никто не заказывал такое. Монастырь не имеет к этому никакого отношения, и никто другой кроме солдата, бросившего гранату. Эта была чистая случайность.
Блетчли крепче сжал свою больную руку, словно хотел скрыть её уродство.
— Мы смогли отследить солдат. Это австралийцы, которые были на Крите, когда остров пал. Им удалось не попасть в плен. Они месяцами прятались в горах, и только этой весной им удалось на вёсельной лодке переплыть Ливийское море. Впятером. И в ту ночь они пили в последний раз перед отправкой на фронт. Никому из них не исполнилось двадцати.
Из этих пяти двое уже мертвы, — включая того, кто бросил гранату, — один пропал и считается мёртвым, а ещё один ранен.
…Их новое подразделение восприняло это очень тяжело.
Блетчли помолчал.
— Вот и всё, — добавил он шёпотом. — Вот и всё…
Джо посмотрел на реку.
— Так вот как это было, — сказал он. — И рука судьбы принадлежит парнишке из Австралии, который на марше по Ближнему Востоку хотел петь «Матильду»; как это делал его отец во время последней войны, не этой. И пошлют ли медаль за Крит на родину солдата, его семье? Сделают ли это в память австралийского пацана, который хотел петь?
— Представляю, — прошептал Блетчли, раскачиваясь, сжимая свою больную руку.
— Конечно, — сказал Джо. — Его отряд принял это тяжело, и он тоже. Реальная история не очень-то красива, не так ли? И «чистая случайность» грязна. Стерн умирает в грязном баре. Без всякого заговора против него, без того, чтобы великие державы или меньшие державы обратили на это внимание, и что это означает? Что означает смерть Стерна?
Джо бросил камешек в реку.
— Ничего конечно. Никто не виноват.
Ну, я так и думал. Думал, что граната — это шанс для Стерна, я имею в виду. Просто хотел убедиться. Стерн был одним из тех, кто, — как лесник, — знает свой участок, и после всех этих лет своеобразной жизни… Ну, я думаю, вы учитесь чувствовать вещи, вот и всё, и Стерн почувствовал: когда, и где… Что можно сказать об этом баре, кроме того, что это было привычное для Стерна место?… Комната с голыми стенами и голым полом — место, понятное Стерну. Как он сказал… «Бесплодное», вот что. И зеркало с отражением короля треф и потёртый занавес, как врата Царства; убогое недоброе место. И крики снаружи в темноте, и смех, и звуки потасовки, и ручная граната, плывущая из ниоткуда. И темнота, наконец, встретилась со Стерном в рёве ослепляющего света… Свет. Стерн ушёл. Да…