— Нет. Только кто она и где.
Некоторое время Джо молчал. Внезапно он коснулся руки Блетчли.
— Но Стерн ведь просил вас никому о ней не рассказывать!
— А я рассказал, да. Потому что вы уезжаете. И так как никто, кроме меня, о ней не знает, — а со мной может случиться всякое, — ну, я почувствовал…
Блетчли замолчал и взглянул на часы.
— Время «Ч» приближается. Скоро мы должны отправляться в аэропорт.
— Одну минуту, Блетчли. Есть один не затронутый нами вопрос.
— Я сказал всё, что мог. Есть вещи…
— Понимаю, я не о чём-то секретном.
— Пора, — сказал Блетчли. — Едем…
Блетчли порывался встать, но Джо придавил его плечо своей рукой.
— Это простой вопрос: по какой причине вы выбрали моё имя из досье Стерна?
— Я же говорил. Потому что вы хорошо знали Стерна, и потому что его судьба вам небезразлична, и потому что у вас, казалось, были необходимые для этой работы опыт и темперамент.
— Да. Продолжайте.
— Но это всё.
Джо улыбнулся.
— Нет, не всё. Такое объяснение годится для отчёта в Лондон, но не для меня. Мы оба знаем, что это способ скрыть факты, от других или от себя.
— Я сказал вам правду.
— Да, и вы всегда это делали, и я ценю это. Просто вы оставили следы здесь и там, крошки вдоль пути. И теперь, когда я ухожу, почему бы вам не сказать?… Итак. Вы изучили дело Стерна и выбрали меня. Почему?
Блетчли отстранился от Джо, сбросив его руку со своего плеча. Глядя на реку, он казался одновременно злым и обиженным. Когда он заговорил, голос его был резок и негодующ.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— О да, — тихо сказал Джо, — Ну какой смысл скрывать это здесь и сейчас, Блетчли? И вообще, зачем скрывать? Я ухожу, и более того, я исчезаю, и больше случая не представится… Итак. Почему вы выбрали именно меня?
Блетчли выглядел смущённым, даже испуганным. Его негодование растворилось.
— Вы имеете в виду… Колли?
— Да, — сказал Джо… — Колли. Братец.
Блетчли снова сжал свою больную руку здоровой рукой.
— Я хорошо его знал. Конечно, я его знал. Я ведь работал вместе с ним.
Недолго, но с самого начала войны. Я не успел узнать его так хорошо, как, скажем, главный «жук-плавунец». Он-то работал с Колли на всём протяжении тридцатых годов. А я тогда бывал здесь не часто.
Тогда я знал о Колли по его репутации в разведке.
— И восхищались им?
— Ну естественно. Все восхищались им. Открывали рты и пускали слюни. А молодые щенки, если им случалось пожать ему руку, просто писались от восторга. Он был талантливым человеком, и делал свою работу с артистичностью.
— Вы ему завидовали, не так ли?
Блетчли взглянул на Джо, на реку, и смущённо произнёс:
— Полагаю, да.
Джо рванулся вперёд, едва не слетев в воду; а Нил переплывёт не всякая рыба.
— Потому что он был таким, каким вам никогда уже не стать, не так ли?
— В некотором смысле, возможно. Но я не понимаю, к чему вы…
— К тому: Герой, целый и невредимый. В годы войны хвативший известности через край, чтобы записаться в Императорский Верблюжий Корпус под псевдонимом Гульбенкян. Уверенный в своих силах, не думающий о наградах, званиях и должностях.
Просто некий Гюльбенкян на верблюде.
Но независимо от того, какое имя он использовал и какой мундир надевал и куда бы ни отправился — он оставался особенным.
Вот именно. Всегда. Солдат Империи, «наш Колли Шампани», легенда.
Вы помните, что о нём писали в газетах? что потом обсуждали в барах и походных борделях. Что он неудержим. Что таких мужчин больше не делают. Вот что говорили люди и вояки… «Наш Колли». Он был тем, кто сотни раз бросал вызов судьбе. Ни один человек не смог бы сделать то, что сделал наш Колли…
Вы читали о его подвигах, не так ли?
— Да, — прошептал Блетчли… — О, да.
— Конечно. Я помню, и вы тоже. Но знаете ли вы, что когда началась последняя война, не эта, Колли сначала попытался записаться в Королевскую морскую пехоту?
— Нет, никогда не слышал, — сказал Блетчли. — Это правда?
— Да, но они не захотели его взять. Малорослика с недостатком живого веса. Тогда он обратился к морякам, и они тоже не захотели иметь с ним ничего общего. Он ведь и по-английски тогда ещё изъяснялся через пень колоду: «Да. Нет. Спасибо. Пожалуйста, передайте картошку. Добрый день, как пройти к пабу?». Видите ли, наше детство не располагало к росту. Мы были ловкими пацанами, но холодный морской ветер прижимал нас к пайолам отцовской рыбацкой лодки. И заодно не давал набрать вес. Холодный ветер может это сделать. Энергия тратится на то, чтобы не дать дуба.