Крестьянин повернулся и бесцельно побрел куда глаза глядят. Его мучили голод и жажда, ему хотелось спать, но он все шел и шел, гонимый вперед тем счастьем, что было у него за пазухой.
Вдали от дома он встретил на дороге нищего.
— Старик, — сказал крестьянин, — глянь-ка сюда.
Старик поднял нависшие над глазами брови и пристально посмотрел на крестьянина. Счастливец вытащил из-за пазухе кошель и бросил одну золотую монету на восток, а другую на запад. Вмиг с востока пришла овца белая как снег, а с запада — черная как уголь.
— Старик, хочешь, я отдам тебе этот кошель?
— Как же не хотеть, милостивец, как же!
Старик взял кошель. Высыпав золотые монеты на ладонь, он бросил одну пригоршню на восток, а другую на запад. На востоке и на западе вспыхнули две молнии, извиваясь, как змеи, и тотчас пропали и белая овца и черная.
Испуганный нищий перекрестился и сказал, насупив брови:
— Скройся, сатана, да сокрушит тебя крест!
— Старик, — закричал удачливый крестьянин, — кошель у тебя?
— Нет, пропади он пропадом!
— Он у меня за пазухой, — простонал крестьянин и бросился бежать.
Он бежал так стремительно, что кожа на ступнях у него потрескалась. Наконец, увидел он перед собой студеную реку. Отчаявшись, он разбежался и бросился вниз головой в самую середину реки. Но вода вытолкнула его на поверхность, и он поплыл, как надутый пузырь.
«Даже утонуть мне не суждено!» — подумал крестьянин.
Измученный, с окровавленными ногами, в ужасе от того необыкновенного счастья, которое привалило ему, он вернулся в свою деревню и направился прямо к корчме. Как только он вошел в корчму, все крестьяне сняли перед ним шапки, а женщины поклонились ему. Один старик сказал:
— Дай тебе бог здоровья и счастья!
— Здоровье-то ладно, а вот счастье… черт бы его побрал! — ответил крестьянин и попросил себе кувшин вина.
Он поднес ко рту кувшин и выпил его до дна, не обращая ни на кого внимания. Все почтительно смотрели на него как на самого богатого человека на свете. Крестьянин попросил еще один кувшин и залпом осушил его.
— Поднеси всем, пусть пьют сколько душе угодно!
— Дай бог тебе счастья! — сказала одна старушка.
— Черт бы побрал это счастье! — закричал крестьянин; глаза его налились кровью.
И мужик все пил и пил без передышки. Он уже едва держался на ногах. Сбросив шапку, скинув зипун, он вытащил из-за пазухи кошель, раскрыл его и положил на прилавок. Золотые монеты поблескивали, словно живые.
— Вот, — сказал он, хохоча, — давайте пропьем все деньги!..
Один из парней приблизился к кошелю.
— Ух, как они красиво подмигивают, словно девичьи глаза!
— Ну что ты! — пробормотала горбатая старуха, — деньги — это дьявольское око!
— А ты почем знаешь? — поспешно спросил удачливый крестьянин, выпуская из рук кувшин с вином. — Дайте-ка мне водки, по стакану водки мне и старухе, ведьме этой!
— А ты почем знаешь? — спросила старуха, и из ее черного рта выглянул острый зуб, как кошачий коготь.
Крестьянин все пил и пил, потом начал петь, вопить и плясать. Но вдруг он остановился и пристально посмотрел на людей, окружавших его плотным кольцом. Голова его горела.
— Эх, люди добрые, — сказал он, хватаясь рукой за пояс, — знаете, что я вам скажу? Упаси вас бог от счастья!
— Ну, что ты городишь, — ответили все в один голос.
— Эх, люди добрые, послушайте-ка, что я вам скажу! Я даже утонуть не могу, держусь на воде, как пузырь!
— Да что ты!
— Эх, люди добрые, послушайте-ка только, что я вам скажу! Если я даже захочу теперь себе горло перерезать, то и этого не сумею сделать — нож отскакивает!
— Да что ты!
— Вот поглядеть бы! — сказала горбатая старуха, широко осклабившись.
Крестьянин выхватил из-за пояса нож и всадил его себе в горло. Нож легко прошел насквозь. Кровь забила струей, и крестьянин, вытянувшись, упал тяжело, как чурбан.
Все остолбенели. Дверь корчмы сама отворилась и так же захлопнулась, хотя никто к ней и близко не подходил. Снаружи послышался ехидный смех, потом кто-то спросил:
— Где кошель?
Крестьяне побледнели и начали креститься, испуганно шепча:
— Кто это смеялся?
— Где кошель?
— Он был здесь, да вдруг пропал!
— А где старуха?
— Какая старуха?
— Да горбатая, у которой был всего-навсего один зуб во рту.
— Я видел ее, — сказал молодой парень, лязгая от страха зубами, — она исчезла в стене так быстро, будто ее водоворот подхватил!