— Да всего-то двумя годами старше меня, — возразил старик.
— Что-что? — переспросила она.
— Не так уж и стар он был, — сдержанно ответил он.
— Совсем старик, — сказала она.
Пригревшись на солнышке, старик задумался.
— Выпить любил, — пробормотал он чуть слышно.
— Что-что? — снова не поняла жена. — Чего это ты бубнишь себе под нос?
— Тимар-то, говорю, всю свою пенсию на пропой пускал, — прокричал старик ей на ухо. — Всю как есть, подчистую.
Еще один опойкового цвета листок, плавно кружась, слетел с дерева. Старушка проводила его взглядом.
— Солнце-то нынче как припекает!
— Пойду прогуляюсь, — сказал старик, поднимаясь. — Смотри не простудись тут! Может, шаль тебе принести?
— Не нужно, милый, — сказала она. — Опять не сидится тебе на месте!
Старик подставил руку солнцу — проверить, хорошо ли оно греет.
— Принесу все же, — сказал он. — Октябрьское солнце неверное, недолго и застудиться… Не забудь к собаке потом заглянуть!
День был уже на исходе, небо заволокло тучами, когда старик вернулся домой, пряча под пальто букет астр с вложенным в него маленьким слуховым аппаратом — подарком, который он вручит жене вечером за праздничным столом. Ради этой покупки ему пришлось целый год экономить на табаке. Но теперь, пробираясь на цыпочках в комнату, он вдруг усомнился, сердце сдавило болью: а не обидит ли он жену? Она ведь до сих пор не верит, что глуховата. Хотя вчера, когда неподалеку от дома раздался орудийный выстрел, она подняла голову и, повернувшись к двери, сказала: «Войдите!»
— Вот и я! — объявил он, заглядывая в кухню. — Как насчет ужина?
— Что так долго? — встретила его жена.
— Славно гулялось сегодня, — сказал он.
— Опять, поди, затеял какую-нибудь глупость? — спросила она. — На ужин будет жареное мясо.
— Давненько мы не ели мяса. — Старик причмокнул от удовольствия.
— Только не вздумай по случаю дня рождения досаждать мне своими сюрпризами, — ворчала она. — Деньги-то уж вышли, а до пенсии еще целая неделя.
— Проживем, — успокоил жену старик.
— Что-что? — переспросила она. — Что ты там бормочешь? Лучше пойди-ка накрой, пока я вожусь с мясом.
За окном пошел дождь. Тяжелые капли резко забарабанили по стеклу. Поскольку ужин был праздничный, старик накрыл в комнате. Пока он накрывал, дождь не переставая стучал в окно, но сквозь этот шум, то стихая, то вновь нарастая, доносились и какие-то другие, отдаленные звуки. Старик подошел к окну и прислушался. Дул сильный ветер, слышно было, как стонут от его порывов ветви ореха. На асфальте перед соседним домом исчезли два желтых пятна: там погасили свет. Старик поспешно опустил жалюзи, вышел в прихожую и запер входную дверь. До сих пор бои миновали эту окраину города, но теперь, видимо, перекинулись я сюда. Треск автоматных очередей проникал даже сквозь плотные жалюзи. Старик вошел в кухню, наполненную густым чесночным запахом жарящегося мяса; оно потрескивало и шкворчало на огне, и оттого здесь, к счастью, не было слышно уличного шума. «Хорошо, что не успел вручить ей этот аппарат», — подумал старик.
— Что это ты делаешь? — заворчала на него жена. — Для чего дверь запер?
— Ливень, — объяснил он.
— Ну так что?
— Еще воды нальет, — ответил старик.
— А зачем запирать-то? — не успокаивалась жена. — В кухне полно чаду. Что ты молчишь? Для чего дверь запер, спрашиваю.
— Ветер-то вон как разгулялся, — оправдывался он, — а дверь слабая, того и гляди, распахнется. Нахлещет воды за порог — вытирай потом.
— Опять ты выдумываешь невесть что! — махнула рукой жена. — Не слышу я никакого ветра!
Перестрелка раздавалась уже совсем близко. Одиночные винтовочные выстрелы тонули в несмолкаемом треске автоматных очередей, которые, то продолжая, то прерывая одна другую, звучали все более отчетливо. Старик снова пошел в прихожую, оттуда легче было разобрать, где идет бой. Проходя через комнату, он подхватил лежащий рядом с тарелкой жены букет астр со слуховым аппаратом и спрятал его под подушечкой на диване. Бой докатился уже до их улицы а теперь приближался к дому. Дверь и окно кухни, к счастью, выходили на зады, в их маленький садик. Старик вернулся в комнату, собрал на поднос приборы, взял скатерть и понес все на кухню.
— Что это ты? — удивилась жена. — Только еще накрываешь? И почему здесь?
— А где же? — не понял старик.
Старушка повернулась и посмотрела ему в глаза.
— Разве ты забыл? — чуть помолчав, спросила она.
— Что я забыл?
— Что у меня сегодня день рожденья, — сказала старушка, мягко улыбаясь, и на лице ее проступил румянец. — И что в этот день мы ужинаем в комнате.