ничего не видел. Его одурачили. А он одурачивает тебя.
ЕВА. Каким образом?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Он запрещает тебе есть плоды с этого дерева. А
ведь это самые вкусные плоды. И когда ты съешь этот плод, ты
сразу поймешь, что хорошо, и что плохо. Ты сразу узнаешь
очень много и будешь умнее самого Бога.
ЕВА. Возможно ли это?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Да, уж я тебе говорю, что это возможно.
ЕВА. Ну право я не знаю что мне делать.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ешь это яблоко! Ешь, ешь!
П о я в л я е т с я А д а м с к а р т у з о м в р у
к а х.
АДАМ. Ах, вот где ты. Ева? А это кто?
М а с т е р Л е о н а р д о п р я ч е т с я з а к у с
т ы.
АДАМ. Это кто был?
ЕВА. Это был мой друг - мастер Леонардо.
АДАМ. А что ему нужно?
ЕВА. Он посадил меня верхом себе на шею и бегал со мной по саду.
Я страшно смеялась.
АДАМ. А больше вы ничего не делали?
ЕВА. Нет.
АДАМ. А что у тебя в руках?
ЕВА. Это яблоко.
АДАМ. С какого дерева?
ЕВА. Вот с того.
АДАМ. Нет, врешь, с этого.
ЕВА. Нет с того.
АДАМ. Врешь, поди?
ЕВА. Честное слово, не вру.
АДАМ. Ну хорошо, я тебе верю.
- 64
ОН И МЕЛЬНИЦА
ОН. Простите, где дорога в Клонки?
МЕЛЬНИЦА. Не знаю.
Шум воды отбил мне память.
ОН. Я вижу путь железной конки.
Где остановка?
МЕЛЬНИЦА. Под липой.
Там даже мой отец сломал себе ногу.
ОН. Вот ловко!
МЕЛЬНИЦА. Ей Богу!
ОН. А ныне ваш отец здоров?
МЕЛЬНИЦА. О да, он учит азбуке коров.
ОН. Зачем же тварь
учить значкам?
Кто твари мудрости заря?
МЕЛЬНИЦА. Букварь.
ОН. Зря, зря.
МЕЛЬНИЦА. Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
ОН. Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
МЕЛЬНИЦА. Извините, среди сколька?
ОН. Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
МЕЛЬНИЦА. В мотыльке
и даже в мухе
есть различные коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке - пробочки.
Поглядите.
ОН. Погодите.
Запотели зрачки.
МЕЛЬНИЦА. А что это торчит из ваших сапог?
ОН. Стручки.
МЕЛЬНИЦА. Трите глаза слева направо.
ОН. Фу ты! Треснула оправа!
МЕЛЬНИЦА. Я замечу вам: глаз не для
развлечений наших дан.
ОН. Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.
МЕЛЬНИЦА. Ах, отстаньте, хулиган!
ОН. Вы жестоки. Что мне делать?
Я ослеп.
Дорогу в Клонки
не найду.
МЕЛЬНИЦА. И конки
здесь не ходят на беду.
ОН. Вы обманщица.
Вы недотрога.
И впредь моя нога
не преступит вашего порога.
В с ё.
26 - 28 декабря 1930 года.
- 66
ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.
Вы не правы, Ляполянов.
Где же вы слыхали бредни,
чтобы стул измерить клином,
чтобы стол измерить клювом,
чтобы ключ измерить лирой,
чтобы дом запутать клятвой.
Мы несем в науке метр.
Вы несете только саблю.
ЛЯПОЛЯНОВ. Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры только мысли,
заключенные в предмет.
Все предметы оживают,
бытие собой украшают.
ДРУЗЬЯ. О,
мы поняли!
Но все же
оставляем Вершок.
ЛЯПОЛЯНОВ. Вы костецы.
ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.
Неучи и глупцы.
ПЛОТНИК. Я порываю с вами дружбу.
(ВИНТЕР)
В с ё.
17 - 21 октября 1929 года.
- 68
МЕСТЬ
ПИСАТЕЛИ. Мы руки сложили,
закрыли глаза,
мы воздух глотаем,
над нами гроза,
и птица орел,
и животное лев,
и волны морёл...
Мы стоим, обомлев.
АПОСТОЛЫ. Воистину, бе
начало богов,
но мне и тебе
не уйти от оков.
Скажите, писатели:
эф или ка?
ПИСАТЕЛИ. Небесная мудрость
от нас далека.
АПОСТОЛЫ. Ласки век,
маски рек,
баски бег,
человек.
Это ров,
это мров,
это нров
наших пастбищ и коров.
Это лынь,
это млынь,
это клынь,
это полынь.
ПИСАТЕЛИ. Посмотрите, посмотрите,
поле светлое лежит.
Посмотрите, посмотрите,
дева по полю бежит.
Посмотрите, посмотрите,
дева, ангел и змея!
АПОСТОЛЫ. Огонь,
воздух,
вода,
земля.
ФАУСТ. А вот и я.
ПИСАТЕЛИ. Мы, не медля, отступаем,
отступаем. Наши дамы
отступают. И мы сами отступаем,
но не ведаем, куда мы...
ФАУСТ. Какая пошлость!
Вот в поле дева.
Пойду к ней.
Она влево.
Дева, стой!
Она вправо.
Ну какая она глупая, право!
ПИСАТЕЛИ. А вы деву поманите,
погоди-ка, погоди-ка.
Кого надо - прогоните,
уходи-ка, уходи-ка!
ФАУСТ. Мне свыше власть дана:
я сил небесных витязь.
А вы, писатели,
растворитесь!
ПИСАТЕЛИ. Мы боимся, мы трясемся,
мы трясемся, мы несемся,
мы несемся и трясемся,
но вдруг ошибемся?
ФАУСТ. Я, поглядев на вас, нахмурил брови,
и вы почуяли мое кипенье крови.
Смотрите, сукины писатели,
не пришлось бы вам плясать ли
к раскаленной плите!
- 70
МАРГАРИТА. Над высокими домами,
между звезд и между трав,
ходят ангелы над нами,
морды сонные задрав.
Выше, стройны и велики,
воскресая из воды,
лишь архангелы - владыки
садят Божии сады.
Там, у Божьего причала
(их понять не в силах мы)
бродят светлые Начала,
бестелесны и немы.
АПОСТОЛЫ. Выше спут Господни Власти,
выше спут Господни Силы,
выше спут одни Господства...
Радуйтеся, православные
языка люди
и звонари гор!
Хепи дадим дуб Власти,
хепи камень подарим Сим,
хепи Господству поднесем время
и ласковое дерево - родным тю.
БОГ. Куф. Куф. Куф.
Престол гелинеф.
Херуф небо и земля.
Сараф славы твоея.
ФАУСТ. Я стою
вдали, вблизи,
лоб в огне,
живот в грязи.
Летом жир,
зимою хлод.
Льется время,
лепит Арон,
стонут братья
с трех сторон.
Летом жир,
зимою хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Вон любовь
бежит, груба,
ходит бровь,
дрожит губа.
Летом жир,
зимою хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Я пропал
среди наук.
Я - комар,
а ты - паук.
Летом жир,
зимою хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Дайте ж нам
голов кору,
ноги суньте
нам в нору.
Летом жир,
зимою хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Маргаритов
слышен бег,
стройных гор
и гибких рек.
Летом жир,
зимою хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
АПОСТОЛЫ. Мы подъемлем брань веков,
ландыш битвы, рать быков.
ФАУСТ. Рюмку, старую подругу
нашей молодости, вдруг
я пущу гулять по кругу,
обойти тринадцать рук.
Пусть ко мне вернется, дура,
в белых перьях и верхом
- 72
АДАМ И ЕВА
Водевиль в четырех частях
Цена 30 рублей
Часть первая
АНТОН ИСААКОВИЧ. Не хочу больше быть Антоном,а хочу быть Адамом.
А ты, Наташа, будь Евой.
НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (сидя на кордонке с халвой). Да ты что: с ума
сошел?
АНТОН ИСААКОВИЧ. Ничего я с ума не сошел! Я буду Адам, а ты бу
дешь Ева!
НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (смотря налево и направо). Ничего не понимаю!
АНТОН ИСААКОВИЧ. Это очень просто! Мы встанем на письменный
стол, и, когда кто-нибудь будет входить к нам, мы будем кла