- К чему, говорит, такие роскоши! - и спихнет матрац с подоконника. А потом всю ночь вертится, спать не дает.
Тургенев хотел быть храбрым, как Лермонтов, и пошел покупать саблю. Пушкин проходил мимо магазина и увидел его в окно. Взял и закричал нарочно: - смотри-ка, Гоголь! - а никакого Гоголя с ним вовсе не было, - смотри-ка, Тургенев саблю покупает! Давай мы с тобой ружье купим!
Тургенев испугался и в ту же ночь уехал в Баден-Баден.
Лев Толстой очень любил детей. За обедом он им все сказки рассказывал, истории с моралью для поучения, бывало уже все консоме с пашотом съели, профитроли, устриц, бланманже, пломбир, а он все первую ложку супа перед бородой держит, рассказывает. Мораль выведет - и хлоп ложкой об стол!
Однажды Федор Михайлович Достоевский, царство ему небесное, сидел у окна и курил. Докурил и выбросил окурок в окно. Под окном у него была керосиновая лавка, а окурок угодил как раз в бидон с керосином. Пламя, конечно, столбом. В одну ночь пол-Петербурга сгорело. Ну, посадили его, конечно. Отсидел, вышел. Идет в первый же день по Петербургу,навстречу ему Петрашевский. Ничего ему не сказал, только пожал руку и в глаза посмотрел со значением.
Лермонтов хотел у Пушкина жену увезти. На Кавказ. Все смотрел на нее из-за колонны, смотрел...
Вдруг устыдился своих желаний.
"Пушкин, - думает, - зеркало русской революции, а я свинья." Подумал, встал перед ним на колени и говорит:
- Пушкин, - говорит, - где твой кинжал? Вот грудь моя!
Пушкин очень смеялся.
Однажды у Достоевского засорилась ноздря. Стал продувать - лопнула перепонка в ухе. Заткнул пробкой оказалась велика, череп треснул. Связал веревочкой, смотрит - рот не открывается. Тут он проснулся в недоумении, царство ему небесное.
Лев Толстой жил на площади Пушкина, а Герцен - у Никитских ворот.Обоим по литературным делам часто приходилось бывать на Тверском бульваре. И уж если встретятся - беда: Толстой погонится и хоть раз да врежет костылем по башке. А бывало и так, что впятером оттаскивают, а Герцена из фонтана водой в чувство приводили.
Вот почему Пушкин к Вяземскому в гости ходил, на окошке сидел. Так этот дом потом и назвали - дом Герцена.
Однажды Лев Толстой спросил у Достоевского, царство ему небесное:
- Правда, Пушкин - плохой поэт?
- Неправда, - хотел ответить Федор Михайлович, но вспомнил, что у него не открывается рот с тех пор, как он перевязал свой треснувший череп, и промолчал.
- Молчание - знак согласия, - сказал Лев и ушел. Тут Федор Михайлович, царство ему небесное, вспомнил, что все это ему приснилось во сне, но было уже поздно...
Лев Толстой очень любил детей. Однажды шел он по Тверскому бульвару и увидал идущего впереди Пушкина. Пушкин, как известно, ростом был невелик. "Конечно, это уже не ребенок, а скорее, подросток, - подумал Толстой, все равно, дай догоню и поглажу по головке." И побежал догонять Пушкина. Пушкин же, не зная толстовских намерений, бросился наутек. Пробегали мимо городового. Сей страж порядка был возмущен неприличной быстротой в людном месте и бегом устремился вслед за ними с целью остановить.
Зарубежная пресса потом писала,что в России литераторы подвергаются преследованиям со стороны властей.
Шел Пушкин по Тверскому бульвару и увидел Чернышевского. Подкрался и идет сзади. Мимо идущие литераторы кланяются Пушкину, а Чернышевский думает - ему. Радуется. Достоевский прошел - поклонился. Помялович, Григоровский - поклон, Гоголь прошел - засмеялся и ручкой сделал привет - тоже приятно. Тургенев - реверанс. Потом Пушкин ушел к Вяземскому чай пить. А тут еще навстречу Толстой - молодой еще был, без бороды, в эполетах. И не посмотрел даже. Чернышевский написал потом в дневнике: "Все писатели хорошие, - а Толстой - хам-м, потому что граф-ф."
Пушкин был не то что ленив, но склонен к мечтательному созерцанию. Тургенев же - хлопотун ужасный, вечно одержимый жаждой деятельности. Пушкин этим частенько злоупотреблял. Бывало, лежит на диване, входит Тургенев, Пушкин ему:
- Иван Сергеевич, не в службу, а в дружбу - за пивком не сбегаешь? И ту же спокойно засыпает обратно.
Знаете, не было случая, чтобы Тургенев вернулся. То забежит какую-нибудь петицию подписать, то к нигилистам на заседание, то на гражданскую панихиду.А то испугается чего-нибудь и уедет в Баден-Баден. Без пива же Пушкин остаться не боялся. Слава богу крепостные были. Было кого послать.
Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает какого-нибудь и гладит по головке, пока не позовут завтракать.
Гоголь читал драму Пушкина "Борис Годунов" и приговаривал:
- Ай да Пушкин! Действительно, сукин сын!
Снится однажды Герцену сон. Будто эмигрировал он в Лондон, и живется ему там очень хорошо. Купил будто собаку бульдожьей породы. До того злющий пес - сил нет: кого увидит, на того и бросается...
И вдруг он уже не в Лондоне, а в Москве, идет по Тверскому бульвару, чудовище свое на поводке держит, а навстречу ему - Лев Толстой.
И надо же тут, на самом интересном месте, пришли декабристы и разбудили Герцена.
Однажлы Чернышевский видел из окна своей мансарды, как Лермонтов вскочил на коня и крикнул: "В пассаж!"
"Ну и что же, - подумал Чернышевский, - вот бог даст, революция будет, тогда и я так-то крикну."
И стал репетировать перед зеркалом, повторяя на разные манеры:
- В пассаж!.. В пасса-а-аж! В пассаж!
Однажды Гоголь написал роман. Про одного хорошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лагеря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот с помощью уголовников травят этого хорошего человека и доводят его до смерти.
Гоголь назвал роман "Герой нашего времени", подписал "Пушкин", отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале.
Тургенев - человек робкий. Он прочел роман и покрылся холодным потом. Решил скорее отредактировать. И отредактировал. Место действия он перенес на Кавказ. Заключенного заменил офицером. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в Максима Максимовича. Зачеркнул "Пушкин", написал - "Лермонтов".Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот и лег спать.
Вдруг посреди сладкого сна его пронзила кошмарная мысль:
- Название! Название-то он не изменил!
Тут же, почти не одеваясь, он уехал в Баден-Баден.
Толстой очень любил детей. А взрослых терпеть не мог, особенно Герцена. Как увидит, так бросается с костылем, да все в глаз норовит, в глаз.
А тот делает вид, что ничего не замечает.
Федор Михайлович Достоевский, царство ему небесное, как и Лермонтов, очень любил собак, но был болезненно самолюбив и скрывал это (насчет собак), чтобы никто не мог сказать, что он подражает Лермонтову. Про него уже итак много чего говорили...
Пушкин сидит у себя и думает: "Я - гений, ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой - гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится? "
Тут все и кончилось.