Семейные архивы, однако, вносят некоторые коррективы в информацию энциклопедического словаря: Петр Бадмаев окончил полный курс Медико-хирургической академии. Но по существующему тогда положению выпускник академии должен был дать клятву, что он будет лечить больных лишь известными европейской медицине средствами. Такую клятву Петр Александрович дать отказался, ибо решил заняться лечением тибетской медициной, и оставил свой диплом в академии, где он находится и поныне. Он был первый и едва ли не единственный до революции бурят, силой случайных обстоятельств получивший высшее медицинское образование: окончил Медико-хирургическую (ныне Военно-медицинскую) академию, а также восточный факультет Петербургского университета и, таким образом, сочетал в себе европейское образование, знание языков и знание тибетской медицины. Он впервые перевел на русский язык известный труд «Жуд-ши» — главное руководство по тибетской медицине — и написал ряд других научных трудов. На труды П. А. Бадмаева как на первоисточники ссылаются и авторы современных научных трудов, в частности Ц. Хайдав и Т. А. Меньшикова в своей книге: «Лекарственные растения в монгольской медицине»[4].
П. А. Бадмаев родился в городе Агинске Читинской губернии. Он был назван Жамсараном, но позднее крестился и получил при крещении имя Петр, а отчество, по тогдашнему обычаю, по имени царствующего императора — Александра II. Упоминаемые в словаре порошки изготовляются из лекарственных трав. Наиболее распространенное лекарство, порошок — шижет, он отлично регулирует обмен веществ в организме. Помогает также при отравлениях, несварении желудка и т. п. В состав шижета входят ревень, соль, вода, уголь, китайские орешки и еще один компонент, но в строго определенных пропорциях. Всего около трехсот наименований порошков по номерам. Так, например, шижет идет под номером сто семьдесят девятым.
После революции, будучи уже стариком, продолжал лечение тибетской медициной, которую у нас в доме называли ВНТ, что означает — врачебная наука Тибет. Эти три загадочные буквы были выгравированы на ложках.
После смерти П. А. Бадмаева в 1920 году его жена, Елизавета Федоровна Бадмаева, продолжила его дело. Уже в наше, советское время она по предложению Ленгорздравотдела возглавляла Опытный кабинет восточной медицины в Ленинграде — в двадцатые и тридцатые годы.
Естественно, что общая атмосфера, царившая в семье, оказала свое влияние на формирование характера моей матери, в частности на выбор профессии. Она прошла всю войну, занимая командные посты в полевых и эвакогоспиталях Ленинградского фронта, награждена девятью правительственными наградами.
Дружбу со своими соратниками — политруком Валентиной Максимовной Ковалевой, военврачом Марией Александровной Боровиковой, старшей сестрой Анной Ивановной Поповой — мама пронесла через всю жизнь. И траурный митинг у могилы на кладбище открыла ее бывшая ученица — депутат Ленсовета М. А. Боровикова, одна из тех девушек-студенток, что встретили ее в сорок первом в здании Политехнического института.