Глава II
НА ПЕРЕКРЕСТКАХ ВОЙНЫ
Сорок первый год странно переплел судьбы людей. Все как бы сдвинулось, вышло из привычного состояния. И люди, которые — не случись беды — никогда не узнали бы друг друга, неожиданно встретились на перекрестках войны. До этого каждый жил своей жизнью, шел своей дорогой, и в какой-то час все дороги слились в одну.
Когда началась война, Кларе шел семнадцатый год. Все детство и школьные годы она прожила в Москве на Ново-Басманной улице. Отец ее, Трофим Степанович Давидюк, в юности служил телеграфистом на станции Коростень Юго-Западной железной дороги. В первый же год революции в городке происходили бурные события. Трофим Степанович оказался вовлеченным в них. Летом 1918 года, во времена гетмановской власти на Украине, он вступил в подпольную организацию большевиков. Уже спустя полгода возглавил забастовку рабочих-железнодорожников. Был схвачен оккупационными властями и приговорен к расстрелу. Революция в Германии спасла ему жизнь. Гражданскую войну он закончил комиссаром бронепоезда, потом рабфак, Московский институт инженеров железнодорожного транспорта и служба по Наркомату путей сообщения.
В 1922 году он женился. Когда он явился в домком и предъявил ордер на вселение, комендант, вручая ключи человеку в кожанке с маузером, сказал:
— Берите любую комнату, квартира пуста, хоть всю занимайте…
— Ну, зачем же? Нам хватит одной комнаты, а, Катя? — он обернулся к своей спутнице.
— Конечно, — отвечала она.
Трофим Степанович и Катя заняли угловую комнату в огромной квартире. Позднее, когда родилась Клара, комната была разделена фанерной перегородкой. Трофим Степанович был по натуре человек тихий, сдержанный, много читал. В Наркомате путей сообщения он не сделал большой карьеры, хотя, казалось, имел для этого все данные: и партийный стаж, и героическую комиссарскую биографию, и высшее образование. Как специалиста путейцы его, однако, очень ценили. Он одним из первых в стране получил звание почетного железнодорожника. После войны Трофим Степанович решил уехать из Москвы. Екатерина Уваровна долго болела и надеялась, что новая обстановка подействует на нее к лучшему. Его направили в Южно-Сахалинск, начальником Холмского отделения дороги, так что комната на Ново-Басманной семь лет простояла запертой. Хозяева вернулись лишь в 1953 году, когда Трофим Степанович вышел на пенсию.
Через всю жизнь он пронес большую любовь к своей жене Кате, которая была моложе его на десять лет. В семье их всегда царила атмосфера преданности высоким идеалам. Были свои святыни — они хранились в среднем ящике стола. Там лежали именное оружие Трофима Степановича, его партийный билет и отдельно в коробочке метрическое свидетельство Клары, прядь ее первых детских волос. Позднее в этом же ящике стали храниться ее ордена и медали.
В такой семье росла Клара.
Кузьма Гнедаш был родом с Украины. В Сумской области, на берегу реки Сулы, есть древний городок Ромны, которому уже скоро девять столетий. В нескольких верстах от Ромен на высоком холме стоит старое казачье село Салогубовка, — здесь родился и провел детство Кузьма, здесь крестьянствовали его родители — украинские казаки — отец Савва Иосифович и мать Анна Антоновна. Здесь жили его деды и прадеды. В семье Саввы Гнедаша было три дочери — Анна, Евгения и Христина — и сын Кузьма, любимец матери, женщины строгой и волевой, управлявшей всем хозяйством в доме. Впрочем, хозяйство было скудное — Гнедаши принадлежали к бедной части казачества. По старой казачьей традиции отец обучил сына мастерски владеть оружием — саблей, кинжалом, а также стрельбе в цель на полном скаку. Это искусство, которое он позже в армии довел до совершенства, очень пригодилось ему как разведчику.
В Салогубовке была четырехлетняя школа, построенная еще земством. Кузьма окончил ее, а дальнейшее учение проходил уже в Ромнах. То было время становления новой, советской школы.
Друг детства Кузьмы, его одноклассник, вспоминая далекие годы, пишет:
«…Мы ведь с Кимом первые пионеры-спартаковцы. Первый пионерский отряд был создан в 1924 году. Трудное это было время. Только что отгремела гражданская война, и еще где-то бродили недобитые банды. Но пионеры уже начали действовать. Для нас, школяров, не хватало книг, тетрадей, даже чернил. Писали мы часто на разных лоскутьях бумаги, писали искусственными чернилами из дубовых киличек, на грифельных досках, писали гусиными перьями, как во времена Пушкина, но мы, крестьянские дети, потянулись к культуре… много читали, в этом отношении нам сильно повезло. Дело в том, что в доме местного помещика уцелела прекрасная библиотека классической русской и иностранной литературы. До сих пор помню Полное собрание сочинений Н. Лескова, А. Чехова, А. Писемского, Л. Н. Толстого, А. Пушкина, М. Лермонтова и других классиков.