По случаю падения князя Суворова с лошади в Ницце
Как сражены мы этим слухом,Наш Италийский генерал:Там, где твой дед не падал духом,Ты даже с лошади упал…
К назначению В. К. Плеве
Знать, в господнем гневеСуждено быть тако:В Петербурге – Плеве,А в Москве – Плевако!
Ал. В. Панаевой
Отец ваш объяснял нам тайны мирозданья, Не мудрено, что с ними он знаком:Он создал целый мир чудес и обаянья, Вы этот мир… Что толку нам в другом?Счастливец! Этот мир без помощи науки Он наблюдал и видел много раз,Как под влиянием любви иль тайной мукиЭлектры сыпались из ваших милых глаз… Когда же запоете вы, толпамиСтихии отдадут себя в покорный плен, И даже я воскресну – вами Одушевленный «барожен»!
Надпись на своем портрете
Взглянув на этот отощавший профиль, Ты можешь с гордостью сказать:«Недаром я водил его гулятьИ отнимал за завтраком картофель».
«Поведай нам, счастливый Кони…»
Поведай нам, счастливый Кони,Зачем судебные так кониТебя наверх выносят быстро –Один прыжок ведь до министра!Скажи, ужель в такой карьереОбязан ты прекрасной «вере»?Парис таинственной Елены,Счастливый путь… Российской сценыЗапас чудес велик, как видно, –Кому смешно, кому обидно,Но под луной ничто не ново,И все довольны на Садовой.
Послание графу А. Н. Граббе
во время его кругосветного плавания на великокняжеской яхте «Тамара»
Княжна Тамара, дочь Гудала,Лишившись рано жениха,Простой монахинею стала,Но не спаслася от греха.К ней по причине неизвестнойЯвился демон – враг небес –И пред грузинкою прелестнойРассыпался как мелкий бес.Она боролась, уступая,И пала, выбившись из сил…За это ангел двери раяПред ней любезно растворил.
Не такова твоя «Тамара»:С запасом воли и трудаОна вокруг земного шараИдет бесстрастна и горда;Живет средь бурь, среди туманаИ, русской чести верный страж,Несет чрез бездны океанаСвой симпатичный экипаж.Британский демон злобой чернойНе нанесет ущерба ейИ речью льстивой и притворнойНе усыпит ее очей.Ей рай отчизны часто снится,И в этот рай – душой светла –Она по праву возвратитсяИ непорочна, и цела.
В Париже был скандал огромный…
В Париже был скандал огромный:В отставку подал Кабинет,А в Петербурге кризис скромный:Отставлен только Гюббенет.Там ждут серьезную развязку,У нас же – мирный фестивал:Путейцы дали пышный бал,И даже экзекутор пляскуСвятого Витте проплясал.
П. Чайковскому («К отъезду музыканта-друга…»)
К отъезду музыканта-другаМой стих минорный тон берет,И нашей старой дружбы фуга,Всё развиваяся, растет…
Мы увертюру жизни бурнойСыграли вместе до конца,Грядущей славы марш бравурныйНам рано волновал сердца, –
В свои мы верили таланты,Делились массой чувств, идей…И был ты вроде доминантыВ аккордах юности моей.
Увы, та песня отзвучала,Иным я звукам отдался,Я детонировал немалоИ с диссонансами сжился, –
Давно без счастья и без делаДары небес я растерял,Мне жизнь, как гамма, надоела,И близок, близок мой финал…
Но ты – когда для жизни вечнойМеня зароют под землей, –Ты в нотах памяти сердечнойНе ставь бекара предо мной.
«Удивляюсь Андрею Катенину…»
Удивляюсь Андрею Катенину:По капризу ли женинуИль душевного ради спасенияОн такого искал помещения?Хоть устанут на лестнице ноженьки,А всё как-то поближе им к Боженьке,А то, может, бедняжечки – нищие?..Нет, питаются вкусною пищеюИ в Орле покупают имениеТем не менее.
Поэмы
Из поэмы «Последний романтик»
1
Малыгин родился в глуши степной,На бледный север вовсе не похожей,Разнообразной, пестрой и живой.Отца не знал он, матери он тожеЛишился рано… но едва-едва,Как дивный сон, как звук волшебной сказки,Он помнил чьи-то пламенные ласкиИ нежные любимые слова.Он помнил, что неведомая силаЕго к какой-то женщине влекла,Что вечером она его крестила,И голову к нему на грудь клонила,И долго оторваться не могла;И что однажды, в тихий вечер мая,Когда в расцвете нежилась весна,Она лежала, глаз не открывая,Как мрамор неподвижна и бледна;Он помнил, как дьячки псалтырь читали,Как плакал он и как в тот грозный часПод окнами цветы благоухали,Жужжа из окон пчелы вылеталиИ чья-то песня громкая неслась.Потом он жил у старой, строгой тетки,Пред образом святителя ПетраМолившейся с утра и до утраИ с важностью перебиравшей четки.И мальчик стал неловок, нелюдим,Акафисты читал ей ежедневно,И, чуть запнется, слышит, как над нимУж раздается тетки голос гневный:«Да что ты, Миша, всё глядишь в окно?»И Миша, точно, глаз отвесть от садаНе мог. В саду темнело уж давно,В окно лилась вечерняя прохлада,Последний луч заката догорал,За речкою излучистой краснея…И, кончив чтенье, тотчас убегалОн из дому. Широкая аллеяТянулась вдаль. Оттуда старый домЕще казался старей и мрачнее,Там каждый кустик был ему знакомИ длинные ракиты улыбалисьЕще с верхушек… Он дохнуть не смелИ, весь дрожа от радости, глядел,Как в синем небе звезды загорались………………………………………………………