37
Завтра я переезжаю. Я сняла домик прямо у каньона Санта-Моника. Великолепные очертания Скалистых гор несколько скрашивают впечатление от нагоняющего уныние вида безжизненной воды, простирающейся за горизонт на запад до самой Азии.
В последний раз я сижу, глядя на гигантскую вращающуюся диву, которая держит свое сомбреро, словно благословляя всех, кто проходит мимо нее.
Я не могу решить, как быть с Мэри-Энн. Я знаю: я хочу, чтобы она жила со мной. Я знаю, что я хочу обладать ею целиком, и телом, и душой; я по-прежнему в смятении, и Рандольф мне не помощник. Он, кстати, решил остаться здесь недельку-другую, но нет сомнения, что одна неделя превратится в целую жизнь. Он создан для Голливуда, и Голливуд создан для него, особенно теперь, когда он открыл для себя «Кафе-мороженое Уилла Райта».